приготовьте! – это уже мужику, чья бледная физиономия маячила в глубине салона.
Девица, видимо приходя в себя, начала что-то блеять и дергаться, пытаясь выбраться из-под партнера, все еще находящегося в состоянии ступора. Макс хихикал, стоя позади Вадима. Все протекало штатно.
Они называли это "ходить в курятник" или "щупать курочек". Бог его знает, почему именно так. Промысел этот был сугубо сезонным, но достаточно прибыльным и безопасным. К тому же они не нарушали никаких статей уголовного кодекса. Хотя, конечно, черт его знает, там столько всего понаписано. Во всяком случае, кажется, никому еще не пришло в голову жаловаться на них в милицию. Лучше уж отделаться легким штрафом, чем вытащить на всеобщее обозрение свои маленькие интимные тайны.
– Ну, так что? – продолжал ковать горячее железо Вадим. – Могу я посмотреть ваши документы? И вашей спутницы, кстати, тоже.
– Развели тут, понимаешь, порнографию, – высказал свое справедливое возмущение Макс, – а тут дети ходят. Езжайте вон, в Голландию, и можете себе трахаться там под каждым красным фонарем.
–Хм… – неодобрительно отозвался на эту отсебятину Макс. Он старался держаться строго и официально, видимо изображая из себя некое подобие полиции нравов, которой у нас, по правде говоря, пока еще, как ни странно нет. Нравы есть, а полиции почему-то… – Я долго тут возле вас стоять должен? Штаны бы хоть надели, гражданин. Смотреть же стыдно. Да и не на что, – добавил он вполголоса, обернувшись к Максу.
Тот одобрительно заржал было, но, получив удар локтем в район селезенки, закашлялся.
Мужик лихорадочно задвигался. Видимо сообразил, как нелепо и некрасиво он выглядит. Практика показывает, что надевать на себя брюки, сидя в тесном салоне малолитражки гораздо труднее, чем снимать их.
– Вы бы вышли, – доброжелательно-строгим, почти отеческим тоном посоветовал Вадим страдальцу. – Тут бы вам удобнее было.
Мужик, однако, на предложение никак не отреагировал, видимо из-за природной стеснительности, только усерднее стал брыкать ногами, пытаясь уловить перекрученную штанину. Его подруга даже не пыталась одеться, видимо понимая тщетность этих потуг, и только все натягивала на себя какой-то то ли плед, то ли чехол – в темноте было не разглядеть.
Макс и Вадим стояли рядом и, скрестив руки, с выражением сокрушенной добродетели на лицах в упор разглядывали сцену падения нравов.
Ситуация противостояния порока и добродетели разрешилась мирно и вполне предсказуемо. Незадачливый Дон-Жуан, экипировавшись, наконец, достаточно для продолжения переговоров, вылез из машины и теребя в руках права, которые, впрочем, не спешил отдавать, тоном жалобщика в приемной у прокурора, произнес:
– Может, не надо, а?.. Может так, а?..
Добровольные блюстители порядка на общественных началах сурово молчали, как бы не понимая делаемых им нехороших намеков. Их выдержке позавидовал бы любой лейтенант ГИБДД.
– Я
