неспасённых да королевств бесхозных?..
О существовании бесхозных королевств Пеону приходилось слышать и раньше – в основном от военного министра. Тот, правда, под «бесхозностью» подразумевал вовсе не отсутствие законного властителя, а слабость обороны. И потом…
– Ну не всем же быть королями! Должен кто-то и землю пахать, и дома строить, и картины писать. Подданных государству нужно много, а государь – всего один.
– Само собой. Быть королём получится не у всех. Но попытаться должен каждый!
– Несчастное то королевство, где каждый стремится стать королём!
– А то, где никто не хочет быть королём – ещё несчастнее… Так, а пиво у нас уже кончилось. Сбегай-ка за новым кувшинчиком. Снизу, я слышу, шум какой-то доносится – значит, тоже не спят.
Утихнувшее было раздражение всколыхнулось в Пеоне с новой силой.
– Я тебе, между прочим, не оруженосец! Чего раскомандовался?!
– А я, между прочим, и не командую. Пока что. Я по-человечески прошу. А ты, как младший, – по возрасту уж точно, – мог бы и сам субординацию проявить.
Упрёк, с учётом обстоятельств, подействовал.
– Ладно, схожу. Но только за одним кувшином!
Хозяин, действительно, не спал. Шумел он, правда, уже не так сильно, но всё равно достаточно громко, чтобы с лестницы можно было легко расслышать каждое слово:
– Короче, ещё раз узнаю – своими руками придушу обоих! Всё поняли?!
Двое юношей вызывающего вида, – крестовидные серьги в ушах, мешковатые бархатные куртки, сплошь обшитые кружевами, нечеловеческих размеров гульфики, – дружно склонили повинные головы.
– Тогда клянитесь! И не так, как в прошлый раз. Руки – перед собой, чтоб я видел!
– Мы, папа… – начал было тот, что повыше да пошире в плечах, но тут второй резко вскинулся:
– А кто это там у нас ступенями скрипит?! Ну-ка, выходи-ка на свет!
Пеон, между прочим, и не думал подслушивать – просто остановился, раздумывая, уместно ли прерывать семейный разговор.
– Добрый вечер. Нацедите, пожалуйста, кувшин пива.
– Чего-чего?! – неадекватно набычился брат-здоровяк. – Какого ещё тебе пива?! Ты кто, вообще, такой?!
– Не горячись, Ствол, – голос меньшего из братьев теперь так и сочился елеем. – Неужели ты забыл? Наш папа занимается гостиничным бизнесом. Значит, это у нас постоялец. А постоялец всегда прав, даже если среди ночи спускается в холл, чтобы потребовать пива. Поэтому с ним надо вести себя учтиво. Правда, папа?
– Ты, засранец, соскользнуть с темы даже и не надейся, – хозяин вытащил из-под стола, сколоченного в виде грубого подобия барной стойки, пузатый бочонок. Наклонил бочонок над кувшином. Перевернул. Встряхнул. Помрачнел ещё больше (насколько это вообще было возможно).
– Что, неужели уже
