явно выраженную красную окраску.
Не знаю, был ли Новицкий честолюбив или жаждал он только материальных благ. В привычках своих он был скромен, бережлив. Помню, как в бытность в Академии он никогда не говорил «рубль», а всегда «сто копеек». Упертый и очень способный работник, он окончил Академию первым с серебряной медалью, вышел в Петербургский военный округ, который представлял из себя нечто вроде гвардии в Генеральном штабе, но эта карьера, по-видимому, не прельщала его, так как при первой же возможности он перешел в Военно-ученый комитет Главного штаба на работу, которая более отвечала его вкусам.
Как и где познакомился Новицкий с Гучковым, я не знаю, но, видимо, он уже заранее был намечен творцами нашей революции на высшие военные посты.
Другой помощник военного министра, генерал Филатьев, был обычный трудяга, добросовестный работник, но без искры Божией. Он был хороший исполнитель, но не творец.
Прибывшие в Минск гости пробыли там два-три дня. В местном театре был организован грандиозный митинг, на котором военный министр Гучков познакомил аудиторию с задачами Временного правительства, убеждал армию выполнять свой долг перед родиной до конца, иметь полное доверие к своим начальникам, за которыми наблюдает правительство, и в очень лестных выражениях рекомендовал нового главнокомандующего[9], называя его своим старым и близким другом. Конечно, речь его была встречена рукоплесканиями, как, кстати сказать, в то время сознательная аудитория встречала аплодисментами все, что только не говорилось с трибуны. Нередко два оратора диаметрально противоположного направления, говорившие непосредственно один за другим, пожинали одинаковые лавры, так что посторонний зритель оставался в недоумении, из кого же состоит большинство слушателей.
С Новицким мне пришлось провести только несколько минут за завтраком в штабе фронта. Он побывал уже в Петрограде и то, что видел и слышал там, не позволяло ему видеть будущее в розовом свете. Я со своей стороны заметил, что и на фронте обстановка не лучше и надеяться на то, чтобы революция вдохнула энтузиазм, о котором говорил на митинге Гучков, и новые силы в армию, истомленную трехлетней войной, нет никаких оснований.
После отъезда столичных гостей я продолжил прием от генерала князя Туманова должности главного начальника снабжений и утром 2 апреля готовился уже отправиться к главнокомандующему [армиями фронта] с докладом о моем фактическом вступлении в должность, но в этот момент телефонный звонок подозвал меня к аппарату. Говорил генерал Гурко.
– Приняли вы должность от князя Туманова?
Я доложил, что как раз собрался явиться к нему с докладом об этом.
– Так предупредите князя Туманова, чтобы он не сдавал еще должности: вы намечаетесь на нечто другое. Придите ко мне.
Я немедленно поехал к нему, не успев даже создать во время краткого переезда более или менее вероятного предположения о том, что меня ожидает. Когда я вошел
Имеется в виду главнокомандующий армиями Западного фронта генерал В. И. Гурко.
