style="font-size:15px;"> Он обогнул покосившийся киоск с выбитыми стеклами и вышел на трассу. Присвистнул, увидел закопченный кузов «шестерки» без колес и вышел на проселочную дорогу, которая вела на холм.
Через пару минут показалось море. Ветер здесь был куда яростнее и злее.
– Не плачь, потому что это закончилось, – вдруг произнес он, наморщив лоб.
Почему он вспомнил эту фразу? Кому она принадлежала?
«И, судя по всему, должно быть продолжение», – с досадой подумал Труднов, тщетно пытаясь вспомнить концовку изречения.
Клетку в руке раскачивало, как свихнувшийся маятник, и Илья с удивлением уставился на нее, словно видя впервые в жизни и пытаясь сообразить, как она вообще оказалась у него.
– Зачем тебе все это, бедная старуха? – пробормотал он, разглядывая скомканные клочья газет.
Клетка равномерно покачивалась, храня молчание.
«Это память… моей семьи».
«Талисман».
Илья неожиданно открыл для себя, что не двинется с места, пока не узнает, что там, внутри. Старуха что-то говорила про папье-маше. Он слабо себе представлял, что это такое, и мозг осторожно подсказывал мужчине, что, вероятно, это что-то связанное с игрушками из бумаги…
Труднов облизнул губы.
Невероятно, но в эту минуту он забыл обо всем – о том, что ранен, о том, что за ним ведется самая настоящая охота, о том, что он многое не помнил из своего прошлого, о том, что он совершенно не знает, кто и зачем его будет ждать у причала…
Чертова клетка.
Точнее, то, что внутри.
Вот что его интересовало.
Потому что ни один здравомыслящий человек не даст золотой перстень за то, чтобы отнести на маяк эту дурацкую хрень, набитую пожелтевшими газетами…
Он присел на корточки и, открыв дверцу, принялся вытаскивать наружу бумажные комья. Некоторые из них тут же унес ветер, и Илья, выругавшись, прижал коленом к земле оставшиеся клочья. Вскоре его пальцы нащупали что-то прохладно-округлое, и он вытащил странный предмет наружу.
– Че за фигня? – недоверчиво произнес он, разглядывая легкий, почти невесомый шар темно-синего цвета. Он был слегка зернистым на ощупь, как мелкий наждак, и размером едва превышал апельсин.
Илья легонько потряс бумажный шар. Внутри что-то тихо прошуршало.
Он понюхал его.
Все тот же запах чайных листьев, только на этот раз более отчетливый.
– Ерунда какая-то, – буркнул беглец.
Илье стоило громадных усилий не раскрошить этот синий шарик пальцами, чтобы увидеть его содержимое, и лишь какая-то неизъяснимая внутренняя сила в последнюю секунду остановила его.
«Я верю в тебя».
Он вздрогнул, вспомнив слова оборванной нищенки.
Илья поднялся на ноги. Сунул шар обратно в клетку, затем запихнул туда остатки газет, зафиксировав таким образом «талисман» старухи в неподвижном состоянии.
После
