часть ее хочет остаться? Тогда или сейчас?
«Ты знаешь ответ на этот вопрос, хотя и не смеешь признаться самой себе. Это из-за него ты здесь. Из-за Сабина. Говоришь, он тебя совсем не интересует?»
Ха! Она взглянула ему в лицо, подмечая тонкие морщинки, разбегающиеся от глаз, тень, отбрасываемую ресницами, напряженные желваки. Неровное биение его пульса громким эхом отдавалось в ее ушах. Может быть, его тоже влечет к ней, но он сопротивляется этому влечению, как и она. Эта мысль доставила ей удовольствие.
А вдруг в Будапеште его ждет женщина? Жена?
Гвен сжала кулаки, ногти впились в ладони, раня нежную кожу. Она больше не чувствовала удовлетворения. «Это не имеет значения. Ты не должна желать его».
– Гвен. Ты пойдешь с нами?
Сабин произнес ее имя так, что в его устах оно звучало одновременно как пощечина и как ласка, резало ей слух и заставляло трепетать. Ей нравилось сознавать, что он нуждается в ее помощи, хотя она и подозревала, что в случае отказа он может принудить ее.
– Может, мне следовало сбежать.
– Зачем? Чтобы обречь себя на жизнь, полную сожалений? Всю жизнь упрекать себя в том, что не отомстила тем, кто причинил тебе боль? Я предлагаю тебе шанс помочь мне убить охотников. Кроме того, ты можешь извлечь выгоду из нашего сотрудничества.
– О чем ты?
– Я могу научить тебя контролировать своего зверя, как я контролирую демона. Ты ведь хочешь укротить его?
Всю свою жизнь Гвен лелеяла три сокровенных желания: встретить отца, заслужить уважение своей семьи и научиться контролировать свою гарпию. Если Сабин выполнит свое обещание, сбудется по крайней мере одно из желаний. Может быть, он слишком переоценивает свои силы и обречен на гибель, но искушение было сильно, и Гвен не могла ему противостоять.
– Я пойду с тобой, – сказала она. – И помогу всем, чем смогу.
На его лице отразилось бесконечное облегчение, он закрыл глаза и улыбнулся:
– Спасибо.
Улыбка смягчила суровые черты его лица, вновь придавая ему мальчишеское обаяние. Гвен жадно вглядывалась в это лицо, когда самолет вдруг резко тряхнуло. Сабина отбросило назад, а ее швырнуло вперед. К удовольствию Гвен, расстояние между ними не увеличилось.
– Я согласна, но при одном условии, – добавила она, когда они вернулись на место.
Его лицо застыло, в нем появилось что-то жестокое.
– Что за условие?
– Ты должен пригласить моих сестер.
Может, не прямо сейчас. Гвен было неловко, она не хотела, чтобы сестры видели ее в такой обстановке, чтобы они узнали о том, что с ней случилось. Но она безумно скучала по ним и знала, что эта тоска скоро станет сильнее неловкости.
– Пригласить твоих сестер? Ты хочешь, чтобы мой дом кишел гарпиями?
– Постарайся выказывать радость, а не отвращение, – обиженно сказала она. – Мои сестры кастрировали мужчин и за куда более невинные проступки.
Сабин
