официанта.
– Все самое лучшее! – приказал официанту, плюхнулся на стул, представился:
– Александр. Фотограф. Неженатый, – открыл свою бутылку. – Польская. Из посольства. «Житная» называется.
– Пшеница, в переводе с польского, – сказал брат, желая сверкнуть обширной эрудицией.
– Нет. Рожь, – поправил Сашка и загоготал. – Очень полезна для души.
– Уморительно, хоть плачь! – Камилла протянула рюмку.
– Класс! – Маша тоже подвинула рюмку. – У меня мечта… съездить в Польшу.
– Поедем! – загрохотал Сашка. – Денег полно. Путевки раздобыть несложно. Но вначале всех приглашаю к себе. Обещаю сделать групповой портрет. Я лучший фотограф в Москве. Ленька, подтверди.
– За приятное знакомство! – Камилла подняла рюмку и расплылась.
– За вас! – Маша повернулась к Сашке.
– Вперед! – Сашка опрокинул рюмку, крякнул и безмятежно, с простодушной непосредственностью заехал в другую область:
– Однажды я встретил женщину, она была страшно одинокая. Стало жалко ее, и я женился, ха-ха! А она играла в одинокую, привязывала и закабаляла жалостью. Через год я это раскусил и развелся. Теперь абсолютно свободный, ха-ха!
Маша тут же прильнула к нему и начисто забыла обо мне и о брате, и о подруге. Камилла тоже выпила, подмигнула мне и, скосив глаза в сторону Сашки, подняла большой палец, а вслух возвестила:
– Мы тоже свободные.
Брат пить не стал, а на слова Камиллы угрюмо пробурчал ей в ухо:
– Напрасно вы так говорите. Он прохвост и ведет себя по-хамски.
Официант принес кучу закусок, но Сашке этого показалось мало, он притащил из буфета еще две бутылки шампанского и коробку шоколадных конфет, потом снова исчез и вернулся с букетом роз. Пока он отсутствовал, брат выдал мне очередную порцию недовольства (разумеется, рассчитывая на уши слушательниц):
– Этот твой друг обнаглел от богатства. Считает, что за деньги можно все купить, они заменяют ему и знания, и культуру. И ты дуешь с ним в одну дудку.
Дело попахивало ссорой; в таком положении спасает только чувство юмора. Я пошутил:
– В компании нужен весельчак, как массовик-затейник.
Но брату было не до шуток, он настроился весьма решительно.
– Вы оба допрыгаетесь! Или ты его турнешь из-за стола, или…
– Он смешной такой… и добрый, – проворковала Камилла, и брат, помрачнев, опустил голову.
Мы выпили еще, и Сашка продолжил веселить компанию – он выступал особенно настойчиво, точно и не замечал надутого брата, точно нарочно шел на риск.
– …Ленька знает, я был бедным фотографом. Раз еду в троллейбусе и ко мне обращается молодая парочка: «Не могли бы вы нас снять?». А с камерой я не расставался… Я думал, они просто хотят запечатлеть свое счастье, но они привели меня на квартиру, разделись, сказали
