Неба выцвела пастель,
хрипло стонет коростель.
«Что назначено судьбою
выпадает нам с тобою.
Время растворяет лица,
дав событиям продлиться.
Опоздали на раздачу:
наших нет, а нас тем паче.
Не печалься, может случай
рассудил, как будет лучше.»
Разговорное
Говорит "вчера", что "сегодня" было.
Нынче говорят, что вчера постыло.
Говорит уха: о судьбе лопочет.
Голубь во дворе гулит всё, что кочет.
Говорят дома, говорят деревья,
с городом ещё говорит деревня.
Водка говорит, догоняясь пивом,
с дядькой – бузина, с резедой – крапива.
Разговор идёт о делах насущных:
крейсеру не стать авианесущим,
подковать блоху не удасться правой.
Кулачками в грудь бьёт себя неправда,
хилое "вчера" приручить пытаясь;
к волку лезет в пасть, вразумляя, заяц.
Где-то в тишине затерялось "завтра".
Повторяет речь о молчанье мантру.
Электронная почта
Непогода нынче. Пасмурно и зябко.
Ветер ветками колотится в окошки.
То зима, прощаясь Золушкою, Зяма,
ищет туфельки хрустальные и брошки.
Фея встретится не скоро, но привычно,
а пока оставил падчерицу ангел,
между небом и землёю закавычив
ожидание с прощанием, как анкер.
Отправляю тебе, Зяма, это фото.
Помнишь школу? Как бузили на уроках?
Выходил к доске ты, точно к эшафоту,
и звучал звонок спасительный до срока.
Я сейчас один, жена ушла к соседям:
смотрят вместе "Поединок" с Соловьёвым.
Ни Америки, ни северных осетий —
только ветер, как в предгориях Айовы.
Кликну мышкой – вот и всё, уже готово.
Наш четвёртый с классной строгой, Октябриной.
Два плаката фоном в будничной столовой.
Чёрно-белый цвет, а кажется карминным…
Крайним слева, Славка Деллинг из Поволжья.
Он в Германии, владеет бакалеей.
Взял девчонку в жёны, сорок лет моложе,
в ус не дует, ностальгией не болеет.
Ностальгия, Зяма,
