Чингизиды, Золотой род. Только они могут быть ханами. Только они могут сесть вместо тебя на Золотой престол. Вот и возвысил, приблизил к себе другие роды: кунгратов, киятов. Полно и кипчаков, и булгар сейчас одели монгольские халаты власти. Вот я тоже, – наиб провёл ладонью по вороту, – Наш нынешний эмир из Синей Орды, не царских кровей. Многие потомки Чингизхана теперь под началом у незнатных ходят. Государству от этого только польза.
– Нам в медресе только про то, что Узбек за ислам встал, говорили.
– Историю пишут победители. А про убитых часто рассказывают их убийцы. Да и то сказать – разве вам врали? Узбек очень много для мусульман сделал и делает. Разве он не настоящий султан, защитник веры? Мечети, медресе. Только всё это со временем пришло. Двадцать лет назад об этом речи не было. Шла борьба за власть и главной силой были степные багатуры. Для которых превыше всего было степное уложение. Великая Яса Чингисхана. Воля Вечного Неба. Кто стоял за древний обычай, кто пёкся только о своей корысти. Знаешь как тогда говорили? «Узбек, лаптой права угнал мяч царства». Лучше не скажешь. Не за ислам и веру арабов он тогда встал – встал против похитителей царства хана Тохты у законных наследников. А что наследников этих не стало – это уже вроде как не его вина.
VIII. Дни трепета
Во дворе послышался глухой стук копыт и, немного погодя, бухнула входная дверь, запустив холодный дождливый воздух. В помещение, отряхиваясь, вошли два человека.
От изумления наиб разинул рот. Даже, если бы он увидел у порога самого хана Узбека с папой римским Иоанном, то не удивился бы больше. Перед ним стоял почтенный наси Соломон бен Давид. Справедливости ради нужно заметить, что приставку наси он прибавлял к своему имени сам, да и то нечасто. В диване-яргу – ханском суде, где Злату приходилось сталкиваться с этим важным и очень самоуверенным господином, его именовали обычно нагидом. Что означали эти два грозных титула и в чём было между ними различие, наиб не знал. Да и не только он. Соломон призывался пред светлые очи ханских яргучи, когда слушалось какое-нибудь дело с участием евреев. Как, например, кади от мусульман или какой староста от черкесов, ясов или русских. Пару раз были жалобы на то, что он самозванец, но уважаемые люди из сарайских иудеев встали на его защиту и от недовольных отмахнулись. Евреи редко беспокоили диван-яргу, стараясь не привлекать лишний раз внимание к своим внутренним дрязгам.
Злат, кстати, замечал, что между собой его обычно называли рабби Соломон, не утруждая себя прибавкой почтительного бен Давид, и в свободное от хождения в ханский диван время он учил детишек письму, чтению и всякой древней еврейской премудрости.
Мудрые говорят: «Имя – есть судьба». К почтенному Соломону это подходило как нельзя лучше. Имя древнего мудреца дал ему отец, перебравшийся много лет назад в Сарай из царства персидских ильханов, где тогда начали немилостиво избивать иудеев.
