же они скажут, если не увидят тебя на похоронах?
– Мне все равно! Я не хочу! Я ни в чём не хочу участвовать! Рейнальдо! Где мой чемодан?
– Куда ты?
– В Виттенберг! Я и так прогуливаю занятия со всеми этими… похоронами… и всем этим… отвратительным… Я уезжаю!
– Так, – Иржи задумчиво наблюдал за Гаем, – значит, один человек решение принял. Папу он есть не станет.
– Сынок, не надо! Ночь уже! Куда ты поедешь? Останься!
– Я не могу! Я больше не могу! Я не хочу!
– Пожалуй, я тоже пойду, – Алексей зашуршал сутаной.
– Но как же похороны?
– Я не могу отпевать восковую куклу.
– А наследство? – выкрикнул Иржи.
– Мы – вегетарианцы! – гордо ответил Алексей.
Иржи залился смехом. Алексей, не обратив на хамское поведение зятя никакого внимания, предложил Марии руку, она оперлась на неё, и священник с женой направились к выходу. Появился Рейнальдо. Он протянул плащ Гаю и почтительно ждал, держа наготове чемодан, пока Гай оденется. На плечо Иржи легла рука жены:
– Пойдём и мы, Иржи. Жалко, что без горячего, конечно, но…
И тут из кресла поднялась Елизавета. Все уже успели забыть о ней, перестали принимать в расчёт, ведь она уже пару раз даже всхрапнула. А она оказывается была ещё здесь, ещё могла стоять и ещё хотела говорить.
– Господа! Позвольте ещё два слова! Ведь вы ж недавно… только что… А я уже какое-то время знаю… И вон Рейнальдо тоже… Поверьте… Это только поначалу противно и страшно, а потом – привыкаешь как-то к этой мысли и думаешь… ведь это всего только мясо!
– Лиза! – подскочил к ней Вольф. – Что ты говоришь? Не слушайте её, господа, она пьяна.
– А в завещании не сказано, что мы должны съесть Фридриха Андрея трезвыми. Напьёмся и не заметим… не вспомним даже!
– Лиза, это мерзость! И я, цивилизованный, культурный человек, до такой мерзости дойти не могу!
– Я всего лишь предлагаю остаться вам здесь всем до утра.
– Утро вечера мудренее! – закивала Шура. – Правильно, госпожа Лизавета! Комнаты вам всем приготовлены!
– Завтрак в десять! – провозгласил Рейнальдо.
– Завтрак? – Алексей задрал бровь. – Вы что же, считаете, мы за завтраком начнём его пожирать?
– Нет, мы могли бы… как-то… – пьяная Елизавета с трудом подыскивала слова. – Ну… обдумав, что ли… вернуться к этому разговору…
– О чем тут разговаривать, Лиза? – Мария качала головой. – Это невозможно.
Всеобщий согласный гомон дал понять Лизе, что это в самом деле невозможно.
– Ну, как хотите, – Лиза снова плюхнулась в кресло и закрыла глаза.
Алексей и Мария опять повернулись к двери, Гай, справившись с плащом, взял у Рейнальдо чемодан, и тут Шура всплеснула руками:
– Господи, как же я сразу-то не поняла! Мне ведь его ещё
