среди вас, живущих.
Иван Петров нервно прохаживался за спиной старика, что-то ворчал себе под нос. Старик замолчал и уставился в воду, будто силился разглядеть там дорогу в долину мертвых. В тайге заорала птица, поднялся ветер, в воду полетели обломанные сучья, откуда-то из свинцовой глубины выросла тяжелая волна и накатила на берег. Брызги попали на пимы старика и лисий мех подола его летнего суконного совика. Капельки заискрились наподобие бисера. Будто выпотрошенная десяток лет назад старая лиса ожила, встрепенулась. Старик вздрогнул, смахнул узловатой ладонью капли воды и испуганно покосился на Шамана. Тот заметил его замешательство, насупил брови и сделал в воздухе несколько круговых движений руками. Ветер утих, волна откатила и по реке побежала зыбь.
– Не серди меня, Лисий Глаз. Тебе дали председательствовать в колхозе с моего согласия. Ты это знаешь. Твой чум всегда покрыт летом новой берестой.
– Но и твой мя тоже, Шаман. Разве не так?
– Так, так. Но бересты не хватает на всех. Один из нас должен уйти.
– Ты хочешь показать мне дорогу в долину мертвых?
– Я могу… Могу. Но духи говорят, что тебе еще рано туда. У тебя три жены, председатель Олег Николаев. А русские не любят, когда в одном мя живут столько жен. Тебе нужно заботиться о детях и внуках. У тебя уже есть пять правнуков! О них тоже надо думать! Шибко думать, председатель! Разве ты не хочешь, чтобы твой старший сын стал следующим председателем и получал лучших оленей, прекрасных молодых жен, самую жирную рыбу, новую праздничную бересту и много-много бумажек с русским вождем?
– Ты говоришь, как древний старик. Так не говорят сейчас. Эти бумажки зовут рублями. И ты знаешь это! Ты очень, очень любишь их! Их у тебя много! Великое множество! Целый мешок! И даже два! Зачем же ты говоришь так, по-старому? И разве ты не знаешь, как зовут Великого Вождя и то, что он дал нам свободу?!
– Ты лукавишь, старик! Этого бородатого с голым черепом старика зовут Лениным. Мы это знаем. Все знаем! Но он не твой вождь и не мой! Он уже давно в долине мертвых.
– Нет. Он в большом городе, в Москве. Лежит в ящике, и все к нему ходят.
– Это называется Мавзолей. Там его тело, но душа далеко. У Великого Бога Нума. Она зовет меня, старик! Вот уже две луны я говорю с ней.
– И что же тебе говорит душа Вождя?
Старик недоверчиво покосился на Шамана. Тот быстро присел на корточки рядом с ним и заглянул в глаза. Сизая раскосая злоба блеснула как клинок ножа.
– Она велела мне собираться в путь. Оставить племя на милость «матери земли» – «Я-Небя». И еще отдать всю власть над родом тебе. Так и сказала его душа: Пусть Лисий Глаз, однако, сам ведет род, пусть кочует с сыновьями и людьми. Иначе всех поразит злой Нга, сын великого Нума. Не миновать болезней, голода, смерти! Я просил всесильного Нума помочь тебе! Я «кормлю» его все эти дни свежей рыбой и сухим оленьим мясом. Я оставлю его без пищи, если он оставит нас!
– Что он еще тебе сказал? – насторожился старик.
– А еще он сказал, что Великий Пензер я должен буду передать твоему второму сыну.
