тихонько.
– А может, и ревизор. Может, судьба моя едет!
– Это то, что «шифрик» притаранил сегодня?
– Не болтай! «Шифрик»! Какой он тебе «шифрик»! Распустилась!
– А кто же он?
Полковник поднялся, упустив простыню. Его широкая спина, мощная шея, потяжелевший зад и длинные волосатые ноги сверкнули в полутьме комнаты мраморной чистотой слоновой кости.
Ким Белов загасил сигарету в пепельнице, что стояла на тумбе возле задернутого гардинами окна, и посмотрел на развалившуюся в постели белую сладкую Наденьку: на ее небольшую молодую грудь, впалый животик, курчавую темную поросль между бедер, крутые беспокоящие формы молочного тела. Взгляд его смягчился, но голос по-прежнему, присаженный от волнения, оставался суровым:
– Подполковник Сушков. Вот кто такой «шифрик». Он ежели захочет, такое отбарабанит в Центр, в Первый Дом, что меня, а затем и тебя до самой Чукотки поганой метлой гнать будут. А может, и дальше!
– На Аляску, что ли? – обнаружила вдруг Надя знание географии.
– На Аляску! – передразнил полковник. – В Беренговом проливе как котят утопят!
– Чего мы ему сделали? – надула губки секретарша.
– Болтаешь много.
– Кому это я болтаю, Кимушка! Ты что! Я и не знаюсь ни с кем…
– А Костин?
– Так он же шофер твой!
– Шофер-то он мой, а вот чей он стукач? То-то же!
Надя засмущалась, потому что Толя Костин время от времени предоставлял ей возможность сравнить сексуальные достоинства возрастов – его, можно сказать, почти юного, и полковника, отмеченного зрелостью и интимным опытом. Как ей казалось, полковник не имел возможности догадаться об этом. Выходит, блефует! Но не тут-то было! Надя, она ведь кто? Она – личный секретарь главного контрразведчика области и за два года своей вольнонаемной службы кое-как оперативную науку постигла. Ее голыми руками не возьмешь… в переносном, конечно, смысле…
– Почему стукач-то?
– Все стукачи.
– И я?
– И ты. Мне стучишь. А что, не так?
Полковник Белов вернулся в постель и лег на спину рядом с Надей. Она обняла его и приткнулась головой ему на грудь.
– Я не стучу. Я делюсь…
– Я же не против. Только ты поосторожней. Побдительней…
– Так я бдю! Как велено…
– Откуда же тогда моя Лилька о нашей «КК» прознала, а?
– Как прознала?
– А вот так! Утром сегодня, за завтраком, говорит: опять пойдешь, мол, со своей Надькой-дурой на секретную хату шпионов ловить? Смотри, говорит, наловишь – никаким керосином не выведешь! Мандавошек, говорит, вы там ловите, а не шпионов!
– Сама она дура! Мандавошка жирная!
– Ты это потише! Чего орешь-то! Жена она мне. Мать моих балбесов, сынов, можно сказать!
– Мать.
