из Испании шесть тысяч советских военных, действовавших в составе интернациональных бригад. Несколько европейских держав также согласились отозвать добровольцев, большинство из которых входили в интербригады. Республика была вынуждена в одиночку сражаться против Франко и его союзников Гитлера и Муссолини.
Капа прибыл в Барселону в начале октября, уже понимая, что в «войне страстей» республиканцы практически проиграли. В группе «сражавшихся до последнего» в баре отеля Majestic он натолкнулся на Эрнеста Хемингуэя. Папу держала за руку потрясающая блондинка – Марта Геллхорн, журналистка канадского еженедельника Collier’s, обладавшая острым умом и манерой говорить, приобретенной в престижном женском колледже Брин-Мар. Элегантная, смешливая и умеющая сострадать Марта ко времени этой встречи уже опубликовала роман и сборник рассказов и провела достаточно много времени в Германии, чтобы разделить ненависть Капы к нацистам.
Со временем Геллхорн стала считать Капу кем-то вроде брата по крови – он оказался одним из немногих мужчин, которые действительно понимали терзавшие ее противоречия и страсти. В ту осень они много спорили о политике (он с беспощадностью указывал на ее наивность во многих вопросах) и подшучивали друг над другом, но всегда со взаимной симпатией. Однажды Капа заявился в отель в новом пальто из верблюжьей шерсти с огромными лацканами и перламутровыми пуговицами. Она заметила ему, что в Барселоне «это пальто совершенно не к месту». «Если меня убьют, – сказал он ей совершенно серьезно, – то я хочу умереть в строгом двубортном пальто из верблюжьей шерсти»[135]. В своем романе «Пока смерть не разлучит нас» (Bound Until Death) Геллхорн изобразила его с гораздо большей глубиной, чем любой из многочисленных писателей-мужчин, с которыми он сталкивался. Она звала его Бара. Бара «по-особому, по-цыгански привлекателен; его любят женщины, его рады видеть мужчины; по жизни он даритель, а не приобретатель. Это человек, о котором все говорят, что они его знают, хотя на самом деле в глаза его не видели. Люди рассказывают о нем истории, цитируют его, гордятся тем, что их с ним видели, с удовольствием ему помогают». Себя Марта замаскировала под именем Марушка, которая, как говорит Бара, «похоже, русская, потому что у нее досоветская русская душа – такая жестокая, такая нелогичная, такая возвышенная, такая абсурдная».
25 октября Капа приехал в город-крепость Монблан, где премьер-министр Испании Хуан Негрин собирался выступить перед уходящими интербригадовцами. На фотографиях, сделанных Капой во время его выступления, сотни мужчин поднимают кулаки в республиканском приветствии и плачут, не скрывая слез. Они прошли через две горьких и холодных зимы, ели сухую ослятину и козлятину… Но теперь их война подошла к концу.
Прошло четыре дня. Утром Капа проснулся рано. Он очень волновался, что его «Лейки» окажутся неисправными. Стало известно, что прощальный парад интербригад начнется в четыре тридцать – точное время последнего марша скрывали до последнего, опасаясь массового воздушного налета. Когда Капа добрался до знаменитого проспекта
