отпущенной на волю. Плохо, что в моей жизни это не единственная история любви, и от другой мне уже не освободиться никогда.
Сразу после той неудачной любви у меня появилась подружка по имени Лида. Она научила меня глотать «колеса» и прогуливать уроки. И в этом деле ученицей я была хорошей. Если до этого момента я за десять лет учебы в школе со страхом прогуляла только один урок физкультуры с одноклассницами, то теперь, благо дело я всегда была простужена, я раз за разом приносила в школу справки от врача, что я две недели, как болела.
Потом я познакомилась с Лидиными одноклассницами, которые меня чуть не избили. Побили Лиду, а я ничего не могла сделать. Только взяла в руки нож, и сказала одной из них:
– Я сейчас перережу себе вены, если вы не оставите ее в покое, – и приставила нож к запястью.
Я ревела и не знала, как Лидке помочь. Одна из ее одноклассниц отобрала у меня нож, но все – таки Лиду оставили в покое. Это ей было за то, – сказали они, – что она научила меня глотать «колеса». Зато на следующий день одна девочка из их компании сама накушалась таблеток, так, что пришлось вызывать ей «скорую помощь». А ту девчонку, что отбирала у меня нож, нашли голую, без сознания на стадионе возле школы, после того, как она объелась дурмана. Я одного не могла понять: как с ней живет ее мать? Я даже предположить не могла, что дома она может быть другой, не такой жестокой. Ее давно пора из дома выгнать, как ее можно любить? Даже матери родной…
Этот жестокий мир…
Потом я узнала, что Лида меня обманывает, постоянно придумывает какие-то истории. Она сама мне призналась. Я смотрела на нее круглыми глазами и не могла понять:
– Но зачем, Лида?..
– Просто я другая. Но я тебе обещаю, честное слово, что больше не буду. Ты совсем не такая, с какими подружками я общалась раньше, мне просто стало стыдно тебя обманывать. Я тебе сказала, что я была беременна, но я это выдумала.
Потом оказалось, что ничего она не выдумала. Просто есть люди, которым обманывать нужно, как воздухом дышать. Так их когда-то научили.
Однажды ребята со двора зафукали мои рассказы о том, как я глотаю «колеса».
– Ты думаешь – крутая? Ерундой страдаешь! Хочешь настоящий кайф попробовать?
Тут я остолбенела и обозвала их:
– Наркоманы.
Славик обиделся даже и растерялся:
– Пи… ец, ты меня задела…
Они тогда еще сами были новичками в этом деле. Я же и не понимала, что они по-настоящему наркоманы. Они говорили «ширка», они предлагали мне маковую соломку. Тю, разве ж это наркотик? Героин – вот это наркотик. А это… непонятно что!
Шло время. Я видела пацанов под ширкой. Они становились в те часы вежливее, услужливее, добрее, (куда это все потом делось?) вот таких людей я любила. А остальных ненавидела.
И однажды я согласилась.
Вот в «Бригаде» Сашу Белого наркотик не взял. Еще есть у меня знакомый, что после первого раза
