пошла в палату.
К Вове.
*****
Мне нельзя было тебя целовать,
Я не должна была влюбляться!
И нужно было сразу бежать,
Как только стал ты ко мне наклоняться.
Мне нельзя было с тобой танцевать,
Танец не мог столько продолжаться!
И я должна была сразу понять,
Не суждено вдвоем нам остаться.
Но я растерялась
И все позабыла.
И я целовалась,
Тебя я любила.
Все было случайно,
Но я привязалась.
Теперь я в отчаянье,
Что с тобою связалась.
Я знаю теперь – мне нельзя было, нет,
К губам твоим тогда прижаться.
Случайное счастье – сумасшедшего бред,
С ним не легко потом так расстаться.
Я от тебя отрекаюсь —
Это любовь.
Я забыть все стараюсь —
Это любовь.
И, когда понимаю —
Это любовь,
Все опять начинаю —
Страдать и плакать вновь.
Я прошлое свое читаю —
Это любовь.
От злости книгу закрываю —
Это любовь.
Лучше не думать, не знать,
Лучше бесчувственной быть.
Лучше когда-то сбежать,
Чем так вот сложно любить.
Глава 19
Ревность
– Пойдем в столовую со мной, не люблю есть один.
Мы пошли в столовую. Я пила чай, а он ел. Медленно. Закрывая рот на несколько секунд, что б прожевать, а то все меня спрашивал:
– У тебя есть дома парень?
– Есть.
Зачем ему это надо было? А зачем это мне надо было? Рассказывать ему про Валика. На самом-то деле, его, вроде, как и не было уже. Наверно, что б Вова больше меня любил. Да. Не могло же это Вову испугать? Он ведь и боксом занимался, и плаванием восемь лет…
У нас в палате было полно людей. Пустая кровать оставалась справа у двери. Я подняла подушку и села, облокотившись на спинку кровати. Вова сел возле меня. Напротив, на кровати был Сережа. Вове, наверно, кровь прилила в голову, и вместе с подушкой он меня опустил вниз. Я увернулась от него раз, второй… я не шутила. Причем если он из-за Сережи, то я тоже из-за Сережи.
– Да не буду я тебя целовать!
Встал и пошел куда-то за дверь.
В среду после капельниц, пока нас еще не начало ломать, Вова лежал у меня на коленях в моей кровати. Точнее, пока меня не начало ломать. На него арменикум не действовал так, как на остальных. По-моему, Вова вообще ничего не чувствовал.
Через полчаса мне стало плохо, но я продолжала сидеть, пока Вова не поднялся:
– Я пойду. А то ты так и не попросишь меня сама уйти.
Сережа
