дверь, прошла и села возле Карена.
Лена и Леша рассказывали новости, которые мы в больнице пропустили. После серии взрывов, их дом каждую ночь сторожили сами жильцы.
– Как раз была наша с Ленкой очередь, когда мы улетали в Ереван, – опрокинув кружку, сказал Леша.
Лена проявила такт:
– А где та девочка, что лежит с нами в палате?
Лену положили пока к нам с Алиной.
– В палате.
– Она, что, не пьет?
– Нет, – почему-то сказала я.
Я еще ни разу не видела, что б Алина пила.
– Так может мне пойти позвать ее?
Лена встала из-за стола, и пошла за Алиной. Через минуту они вернулись, и Алине налили штрафную.
Карен вызвал у меня улыбку:
– Что обо мне рассказывала Полина?
Она-то рассказывала.
– Ничего!
– Она ох… ая в постели.
– Она сказала о тебе то же самой.
Карену это должно было понравиться.
– А что еще она говорила?
– Честное слово, больше ничего.
Вова со мной даже не заговорил.
– Кто на улицу, собирайтесь на улицу!!
Больные попросили, и охранники вывели нас во двор. Закончилась водка, и парни решили, что смогут купить бутылку на улице.
Купили. Еле упросили охранника, и тот отправил их долой с наших глаз, что б они тихо выпили. А потом откуда-то взялся мяч, и пацаны на площадке стали играть в футбол.
Мы сидели вместе с Алиной на лавочке. Вместо мяча у футболистов летали тапочки. Им стало жарко и они поотдавали нам свои спортивные кофты.
Вова подошел ко мне:
– Нет, не дам я тебе свою кофту, – и протянул ее Алине.
Главное, и чужим не был. Дразнил, как родной.
«Ну и сдалась мне твоя мастерка». Я продолжала улыбаться.
Перед больницей был маленький базар, куда нас повели. Купили кто – чего хотел. Меня взял под руку Карен, и мы зашагали впереди всех. Слишком малая компенсация за равнодушие Вовы.
Я ела мороженое.
– Почему не сказала мне, что ты хочешь мороженое? Я б тебе сам купил.
Когда нам надоело гулять, мы вернулись в отделение. Первое, что бросилось в глаза, это то, что куда-то из чемоданов подевались пустые бутылки из-под водки. Одна такая была и у меня. Раньше. А теперь ее не было. Мне было не приятно, что в моей сумке рылись.
Вове стало скучно, потому, что все были в первой палате. Пришлось и ему идти туда. Он открыл дверь и вошел. Я, лежа на кровати, проводила его глазами. И у него вырвалось:
– Я вырву эти глаза…
Потом он мои глаза вроде сжал в кулак.
– …оформлю их в зеленую рамку и поставлю у себя на телевизоре, в спальне. Что б постоянно видеть.
Даже не было важным, что он сел напротив. Смотрел
