style="font-size:15px;"> В воскресенье Карен злился, что Вова все откладывает и откладывает момент, когда надо уходить из больницы.
Возвращаясь из кабинета врачей, я увидела, что Вова уже одет, а рядом стоит чемодан. Я еле проглотила ком в горле.
Они со всеми прощались. Я села на диван к ним спиной. И спиной почувствовала, что Вова идет ко мне. Он наклонился, уперся руками в спинку дивана возле моих плеч, мы поцеловались, и он сказал:
– А с тобой мы еще поговорим, потом.
Я смотрела, как они выходят за дверь. Карен обернулся и крикнул:
– Саша, только не плач!
И от этого, конечно же, я заплакала.
Подбежала к окну. Они мне снизу помахали. Подошла врач:
– Ты их любишь?
– Угу.
– А кого больше?
Я до боли не люблю таких разговоров:
– Обоих.
– Ну а все же?
Нет, от нее так легко не отделаешься. Да и зачем?
– Вову.
Я пошла к себе в палату, легла лицом в подушку и зарыдала.
Глава 24
Вино и слезы
Конец дня был сумасшедшим. В палатах было полно водки. И как ее только пронесли? Водка быстро таяла.
Я сидела у Димы в палате. Рядом был и Леша, и еще один мужчина, которого я не видела раньше, и какого не увижу больше никогда. Он был пьян в зюзю. Водка пока кончилась, и они решили отправить его в магазин. Его б охранники отпустили.
– Только она пойдет со мной.
Это он меня имел в виду. Я перепугалась. А Леша за меня вступился:
– Не трогай ее. Она никуда не пойдет.
На нет и суда нет.
Все-таки хорошо, что в мире существуют мужчины. Как бы я смогла себя защитить сейчас, если б не Леша? Впрочем, если б не мужчина, мне б и защищаться не пришлось…
Я побелела и спросила у Леши:
– Чего он от меня хочет? Ну что я ему такого сделала?
– Не бойся. Я не дам ему чего-нибудь с тобой сделать.
В отделение пришли сестры – армянки и тот грузин. Прилетела девчонка из Мариуполя. Переоделась в шорты и рубашку, из-под которой этих шорт видно не было. А это вам не Киев.
Она потянула меня к себе в комнату:
– Говорят, ты девчонка Димы?
У меня глаза на лоб полезли:
– Кто говорит?
Она поняла, что сболтнула лишнего:
– Так, никто.
Не люблю таких не пробивных людей.
Нас позвали кушать. Действительно, не мешало бы закусить. И снова выпить.
У меня так болела душа, что я то пила, то спала, пока меня опять не будил кто-нибудь. То Дима, то Леша:
– Приходи ко мне в палату после отбоя, когда все заснут. Я хочу поговорить с тобой. Я опрокинула чашку:
– Угу, приду.
– Мариупольская вообще сдурела в таком виде тут расхаживать. Да еще с ее ногами…
Я была тоже в шортах:
– А с моими
