правила приведет к однозначной гибели сообщества насекомых. Муравейник либо не выдержит внутривидовой конкуренции, либо будет уничтожен другим видом, поскольку самовоспроизводство в таком муравейнике будет угнетено по причине уменьшения доли располагаемой энергии, направляемой на цели самовоспроизводства общества в целом. Итак, неестественно завышенное потребление со стороны любого класса сообщества биологически и экономически взаимосвязанных индивидуумов по сути представляет собой, саморазрушительную – демоническую тенденцию.
Посмотрим, как обстоит дело с нормой потреблением у более высокоразвитых животных.
В какой-то степени лев, владеющий прайдом, паразитирует на охотничьих усилиях самок, но слишком наглому самцу самки не дадут чрезмерно большую долю – такие претензии смертельно опасны для самца. Было бы правильно сказать, что таким образом самки оплачивают добытым ими свежим мясом сексуальные усилия самца по воспроизведению прайда.
Вот самец гориллы, он ест ту растительность, до которой может дотянутся, как и все остальные члены его группы. Обладание довольно большим гаремом скорее обязанность, подстегиваемая гормональным фоном, нежели некое сверхпотребление. Тем более, что свое право на продолжение рода ему приходится постоянно отстаивать в схватках с другими самцами. А это не только чревато травмами, но и требует больших энергетических затрат.
Наиболее близки к человеку шимпанзе, но и тут никакого элитарного сверхпотребления нет, ведущий самец вынужден делиться добытым мясом хотя бы с группой поддержки (у шимпанзе мясо редкая пища, зачастую требующая коллективных охотничьих усилий). В противном случае его верховенство может быть быстро поставлено под сомнение всем коллективом. А на расправу шимпанзе весьма скоры. И хорошо если дело окончится крепкой взбучкой и изгнанием, частенько группа убивает вождя и обгладывает его мясо.
Нет никаких сомнений, что и древний человек в этом смысле мало отличался от шимпанзе. По состоянию ископаемых зубов и костей древних охотников установлено, что взрослые мужчины питались мясом в большей степени, чем женщины и дети. Однако, ни женщины, ни дети не способны днями охотится за животными в дальних охотничьих экспедициях. Естественно, что забив большое животное, охотники тут же, на месте, съедали приличное количество мяса, чтобы восполнить свои энергетические потери, не забывая принести долю женщинам и детям, или посылая к ним гонца. Если же охотники возвращались на стоянку без добычи, их ждал минимальный набор из ягод, корнеплодов, иногда улиток, собранный женщинами и детьми. Да и сейчас приблизительно так жизнь и устроена в племенах аборигенов Австралии и бушменов в Африке. Таких примеров можно привести несметное количество, но это мало что прибавит к сути вопроса. А она состоит в том, что в группе животных управляющее звено или звено, обладающее информацией о пище, никаких
