в своё время отведал молока единорога. Теперь похмелье мне не грозит.
– Что, прям к титьке прижался?
– Да ну тебя, – обиделся я на пошлый юмор друга. – Между прочим, я с тобой знаниями делюсь, а ты… Я-то всё рассказываю да объясняю, а вот Леонард меня за нос водил. Даже амулет забыл мне выдать.
– Какой ещё амулет? – заинтересовался Витька.
– Который позволяет с другими общаться. Астерского мы ж не знаем… Стоп! – Только сейчас я понял, что у Рябчика ничего и не было. – Как же ты их понимаешь?
Я тупо уставился на друга. Витька на меня. В конце концов, он пожал плечами, и мы рассмеялись.
– Наверное, всё дело в твоём даре, – решил я, не найдя другого объяснения.
– Эх, ещё бы научиться без зелий обходиться. – Он грустно вздохнул и потянулся за очередным флаконом.
– Научишься. Вон как прогрессируешь быстро!
– Слушай, Девиер, – Рябчик сдвинул брови, став серьёзнее любого профессора, – я не знаю, как всё сложится, не хотелось бы, но… Короче, давай придумаем план действий на случай, если будет уж совсем жарко. Условный знак какой или слово… Ну, чтобы только я да ты знали. Ты не подумай, я ребятам доверяю, но вдруг в плен попадём.
В ожидании ответа он сделал несколько глотков.
– Как насчёт обращения, братишка? – поразмыслив, спросил я.
– Да, «братишка» вполне подойдёт, – удовлетворённо кивнул Рябчик.
Пускай Витька и неправильно меня понял, но случайный вариант с «братишка» мне тоже понравился.
– Он пришёл в себя! – возбуждённо крикнул Фонарь, едва ступил ко мне в шатёр.
Я прижал ладони к ушам и перевернулся на бок. Спрашивается, зачем шуметь, когда люди спят? Подушки такие мягкие, покрывало такое родное… Фонарь бессовестно тряхнул меня.
– Фил, не слышишь, что ли? Он пришёл в себя! – ещё громче повторил рыцарь.
Я продрал глаза и тупо уставился на Фонаря.
– Кто – он, Жора? – спросил я и смачно зевнул.
– Кто? Хему, конечно! – удивился вопросу здоровяк, а затем кинул мне джинсы с футболкой. – Фил, шевелись – одного тебя ждём!
– Иду, иду я, – ворчал я, спешно одеваясь. И почему «он пришёл в себя» именно сейчас? Совсем совести нет. Нет, ну скажите, сложно до вечера подождать?
Растрёпанный, я вышел из шатра вслед за рыцарем. В глаза ударили яркие солнечные лучи. Никак уже полдень. Всё, завязываю с ночными попойками. Нет, со всеми. И в этот раз навсегда. Пусть молоко единорога спасает от похмелья, но кто убережет печень и остальные органы от вреда алкоголя? Да и с посиделками до рассвета, как вчера, нужно заканчивать, а то следующий день будто вырван из календаря.
Цепляя на ходу ножны (радовало, что молоко единорога убирало и такие синдромы похмелья, как дрожь в руках), я спешил за Фонарём. Мы остановились у шатра пленника, когда из него вышли Аша, Хани и весьма помятый Рябчик. Ну, хоть не буду белой вороной среди друзей.
– Всё! –
