да воспрянет один из умерших!». Земля расступилась, и высокая фигура восстала из праха. «Кто ты?» – спросил Иисус. Человек назвал свое имя. «Когда ты умер?» – «Две тысячи семьсот лет назад». – «Что ты ощущаешь, будучи мертвым?» – «Горький вкус смерти, что и сейчас со мной», – «Что сотворил Господь, чтобы сделать смерть столь неприглядной для тебя?» – «С тех пор как я умер, претерпевал я непрестанное дознание касательно доли имущества сирот, которую я присвоил себе, и доныне приходится мне расплачиваться за это». Сказав так, он сошел в могилу».[100]
Говоря о чудесах Мухаммеда, нельзя не отметить, что в Коране неоднократно отрицается возможность совершения им каких-либо чудес (см.: Коран 13, 8; 17, 90–95; 25, 58 и др.), что не помешало, впрочем, возникновению уже в самом раннем времени преданий о многочисленных чудесах, совершенных «пророком», часть которых была приведена в настоящей главе.
Однако на основании этого отрицания делать тот вывод, что «в кораническом тексте чудеса – дело, не очень достойное настоящего пророка»,[101] было бы в корне неверно. Чудеса Мусы – Моисея известны. Дауд – Давид повелевает неживой природой (см.: Коран 21,79). Сулейман – Соломон, по Корану, обладает чудесными способностями разговаривать с животными, шайтанами и джиннами и повелевать ими (27, 16–45). Юсуф – Иосиф провидит будущее (12, 41). Иса – Иисус оживляет глиняных птичек (3,43), исцеляет больных, низводит с неба стол, полный пищи (5, 113–114). В Коране имеются сказания и о чудесах, совершившихся не с пророками, а с обычными людьми. Таков, например, рассказ о путнике, умершем и воскрешенном Богом через сто лет вместе со своей ослицей и пальмой, у которой он остановился (2, 261), или об отроках, невредимо проспавших по воле Бога в пещере 309 лет (18, 8–25).
Нет, чудо занимает в Коране свое определенное, законное и далеко не последнее по важности место.
Помимо обсуждавшегося уже понятия муджиза, которое действительно очень близко мировоззрению Корана, чудо в последнем имеет и свое вне-пророческое осмысление. Весь тварный мир со всеми его естественными процессами, все перипетии определенной Всевышним судьбы свидетельствуют о могуществе, силе и мудрости Бога. Но чудо – это свидетельство высшего порядка. Это водораздел, за которым ответственность человека достигает критической точки: если после явного чуда он не уверует, то будет подвергнут немедленной страшной каре (см., например: Коран 5, 115).
Однако и в таком осмыслении чудо, как можно заметить, не следует из мусульманского представления о нем лишь как о свидетельстве. То «отделение создания от Создателя, которое Мухаммедом было провозглашено безграничным и бесповоротным»,[102] не позволяет допустить личное участие и глубокую личную заинтересованность Бога в этой земной жизни созданного Им человека со всеми ее мелочами и повседневным бытом – жизни, которая, как верят христиане, была освящена Его ипостасным, исторически реальным присутствием.
Если мы обратимся к Ветхому Завету, то увидим, что в нем присутствуют
Ансари Ходжа Абдулла. Тафсир // Нубархш Джавад. Иисус глазами суфиев. М, 1999. С. 113.
Пиотровский М. Б. Коранические сказания. М., 1991. С. 107.
Грюнебаум Г. Э. фон. Классический ислам. М, 1988. С. 32.
