ограждения.
– Ну-ка давай обратно, – я подхватил Ари и мы вернулись в раздевалку, куда уже успел спуститься Бобби.
– Вот вы где… – начал было он, но увидев наши выпученные глаза и разорванную щеку Ари, он осекся на полуслове, ошарашенно сделал пару шагов назад. Сэм сказал ему, что пугало уже у школьного забора. Бобби снял очки, положил их в футляр. Во-первых, чтобы не забрызгало кровью, если она будет. А во-вторых, чтобы хуже видеть и меньше бояться.
– Надень обратно, – велел я, – если ты будешь как слепой котенок, то в чем прок?
– В плане? – подслеповато сощурился Бобби, доставая очки.
– Ну оно же не просто так сюда притащилось. Значит, будет нападать. Придется отбиваться.
Ари заплакал сильнее прежнего.
– Да оно только за мно-о-ой, – кое-как разобрали мы сквозь плач. Мы непонимающе уставились на него. Заикаясь и сбиваясь с нити повествования, Ари рассказал, что видел это пугало каждый день по дороге в школу и обратно. У мальчишки складывалось впечатление, что оно следит за ним своими черными прорезями. Сначала Ари старался не обращать внимания на гнетущие ощущения, потом решил побороть страх. Он стал подолгу останавливаться возле пугала, рассматривать его, говоря себе, что ничего не боится. Затем Ари даже пожалел пугало. Стоит тут в дождь, в солнечный день. А после мальчишка еще заметил, что тыква, служившая пугалу головой, начала подгнивать. Ари тогда сказал пугалу, мол, если бы он мог помочь, то дал ему новую голову, ведь судя по всему в доме, во дворе которого тогда стояло пугало, никто не жил. Соответственно, приготовить новую тыкву для пугала было некому.
И вот с того момента началось. Пугало начало перемещаться из одного двора в другой, вдоль дороги, которой обычно ходил Ари, а потом стало целенаправленно двигаться к школе. Понятное дело, что мальчишка насмерть перепугался, потому попросил родителей отвозить в школу и забирать оттуда. Сегодня мама не смогла. Ари пошел один, пугало стояло во дворе первого же дома в частном секторе, намного дальше от того места, где мальчишка повстречал его впервые.
Ари замолк, залился слезами. Щека наверняка болела невыносимо.
Сэм повесил сумку на крючок вешалки.
– Вроде биты так и лежат под скамейкой, да?
Бобби кивнул, а потом спохватился:
– Ты серьезно?
– Очень просто, – Сэм пожал плечами, – мы берем биты и разносим к чертям это сраное пугало. Что оно может нам сделать?
– Ну, очевидно, что какие-то трюки у него в запасе все же имеются, – я кивнул на щеку Ари.
Сэм только махнул рукой.
Биты для крикета, о которых говорил Сэм, и впрямь оказались в мужской раздевалке. Они лежали под скамьей, на которой мальчишки обычно переодевались. В крикет играли нечасто, однако учитель решил закупить все нужное. Кому-то игра действительно нравилась и после занятий осенью, когда не было дождя, или весной, ученики отправлялись на школьный
