вспоминал, как он с друзьями готовил первый побег.
После урока географии Штырь выпросил у учительницы карту России и толстенную книгу с подробными описаниями каждого российского города. Весь день перед побегом они спорили, в какой город ехать. Коля хотел в Петербург, говорил: «Пацаны, это же криминальная столица, там по-любому что-нибудь да получится».
Децел хотел в Сочи, утверждал: «Море, солнце, горы, и отдыхающих полно с кошельками. Там просто жить приятнее».
Недавно ребята видели по телевизору сюжет о «зацеперах» – молодых людях, переезжающих от города к городу на крыше или прицепившись за кабину поезда. Друзья собирались ехать таким же способом.
После ужина было свободное время, однако проводить его можно было только в спортзале или на полосе препятствий, но на этих объектах нельзя было находиться просто так, нужно было чем-то заниматься. До девяти часов казарма была закрыта. С девяти до десяти часов в казарме – свет. Кто-то играл в карты, кто-то спал, кто-то просто разговаривал. В десять часов выключали свет, давалась команда «отбой».
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Люди-киборги
Прошёл месяц, о побеге пришлось забыть. Ночью из казармы выйти незамеченным невозможно, на входе дежурный, днём и ночью за периметром зорко наблюдали часовые, а конкретно за друзьями следил командир, или вместо себя оставлял кого-то из солдат. Этот эксперимент был строго засекречен, и утечка информации была недопустима. Не думали о побеге ребята и по другой причине. Здесь оказалось не так уж и плохо: пейнтбол два раза в неделю; учебные стрельбы; прыжки на тросе со стометровой вышки; на следующей неделе командир обещал прыжки с парашютом. Парень, которого закрыли в карцер в первый же день, вышел спустя три недели, и вёл себя заметно тише. Жёсткий режим сыграл свою роль, большинство ребят стало обращаться по уставу, хоть и нехотя. Те, кто были из последних отморозков, ежедневно проводили свободное время либо на кухне, моя посуду, либо в казарме, драя полы и туалеты. Правда они будто гордились своей несгибаемостью, хотя товарищи смотрели на них уже без малейшего уважения. Коле, Децелу, Кабану и Штырю после нескольких нарядов всё же пришлось смириться с тем, что они не в интернате, и нарушения не закончатся профилактической беседой. О том, зачем они здесь, друзья предпочли не думать, Штырю и вовсе уже становилось всё равно.
Вечером в казарме. Невысокий парнишка с гитарой, привезённой командиром, сидел на тумбочке в проходе меж кроватями и пел:
Лишь тот узнает, что такое воля,
Кто выл по-волчьи в четырёх стенах,
Кто, задыхаясь от душевной боли,
Узнал и понял, что такое страх,
Кто километры взад-вперёд отмерил,
Кто есть не мог, не мог ночами спать.
Лишь тот поймёт, запомнит и оценит,
Что значит в этой жизни слово мать.
(из песни Михаила Круга «Свобода»).
Эту
