неприличные мысли. Отпускать руку не хотелось. Не без труда, конечно, Артему удалось меня оторвать. Держа меня за шкирку, он изрек страшные для любого кота слова: «Похоже, парня пора кастрировать».
Как я ни уговаривал, что такого больше не повторится, что я не планирую метить и капризничать, мне не верили.
Господи, каждый вечер я засыпал с ужасом, что на следующий день меня отвезут в ветеринарку. Я стал нервный, мой хвост бесконтрольно дергался, я плохо ел и спал, исчезла игривость. Старался не смотреть на Веру и избегал с ней встреч. Конец был близок… а я не то чтобы не прошел путь самца, я даже его не начал… Обидно.
Глава 8
Мне побрили часть пуза. Сосками наружу я ходил по клинике.
Перед процедурным кабинетом висела клетка с попугаем.
– Эй, друг, – обратилась ко мне птичка, когда я заворачивал в кабинет, – гулял всю ночь с молью?
Попугай издевался. Настроенный на неизвестность, но не потерявший самообладания, я ответил:
– Пернатый, ты знаешь значение слова ветеринар?
– Нет, – удивился попугай.
– В переводе с латыни «ветеринар» означает «сделай из птички перьевую подушку», – ответил я и побрел в кабинет, чтобы узнать, зачем меня побрили. Там под напором неоспоримых доводов и опыта ветеринар настаивал на необходимости УЗИ.
– Нам обязательно нужно это сделать, – сказал врач, – у вашего кота, как у большинства британцев, слабое сердце, он может не перенести наркоз.
Артем пытался сопротивляться, но как-то не очень уверенно. Запах ветеринарной клиники вкупе с декорациями данного заведения: медицинскими приборами, лекарствами и медсестрой, кивающей в такт врачу, сделали свое дело. Артем сдался.
Из клиники мы вернулись поздно.
– Вера, – сказал Артем, – есть две новости, хорошая и «смотря как на это посмотреть».
– Давай с хорошей, – ответила Вера.
– УЗИ показало, что с сердцем у Батохи все в порядке.
– Вторая новость – тебя «развели» в клинике на УЗИ, – ответила Вера.
– Вторая новость, – Артем обратился ко мне, – Батоха, повернись к Вере задом.
Я мурлыча повернул свой зад.
– Видишь, – продолжал Артем, – нет зеленки.
– Его обработали хлоргексидином? – удивилась Вера.
– Его ничем не обработали.
«Похоже, она догадалась», – пытался я намекнуть Артему.
– Вера, я не смог лишить Батоху мужского начала. Я поставил себя на его место и что-то как-то не смог совсем, прости.
Артем взял меня на руки, прижал морду к своей груди. Не люблю я эти нежности, но игра есть игра. Я обвил лапами его плечи, и у нас обоих появилась грустинка в глазах. По задумке, в этот момент Вера должна была растаять.
– Мы, наверное, пойдем, – продолжал Артем,
