вытащила кошелёк и сунула в протянутую без всякого смущения ладонь пять рублей.
Если бы самой Наташе кто-то дал денег с таким выражением лица, она бы сроду не приняла, даже если бы с голоду помирала. А Галина взяла спокойно и словно бы привычно сохраняя выражение униженной благодарности. Выйдя на улицу, Наталья сердито хлопнула дверью подъезда. Побирушка чёртова! Ей бы по электричкам ходить, замотавшись в старый вязаный платок. Надорвётся деньги считать. И тут же мелькнула мысль, что приди такая идея в Воронцовскую пустую голову, она ещё и Люську бы с собой прихватила, больше подадут. И перед Натальей на мгновение возникла девочка, одетая плохо и непременно грязно, что пробирается вслед за непутёвой матерью по холодному вагону и жалобно просит копеечку: – Подайте, добрые люди, кто сколько может на хлебушек, сами мы не местные, погорельцы…
Тьфу, придёт же на ум такое! Она сердито вскинула голову и свернула в переулок, где должен был по рассказам Гали располагаться сад номер четырнадцать.
Воспитательница кивнула равнодушно, ничего уточнять не стала, открыла дверь в группу и крикнула:
– Воронцова, за тобой пришли.
Люся увидав Наталью, взвизгнула, с разбегу бросилась обхватив ее крепко-накрепко на сколько рук хватило. Наташа опешила, но стало приятно до невозможности. Бросила на воспитательницу торжествующий взгляд. Мол видали, я не какая нибудь седьмая вода на киселе, тётя родная.
– Стой, тётя Таша, не уходи, я сейчас, не уходи только! – Девочка громко шмыгнула носом и убежала обратно в группу.
Ну вот, опять платка нет у ребёнка! Сейчас как задерёт подол нос вытирать со стыда сгоришь. Наталья расстегнула пальто, жарко тут у них. Краем глаза заметила как исподтишка её разглядывает женщина, видно чья-то мама. К ней вышел мальчик, румяный, крепкий как грибок. Деловито начал натягивать сапоги пыхтя от усердия. А незнакомка так и пожирала глазами, словно ощупывала каждую вещь начиная от пальто с пушистым воротником и песцовой шапки, до мохерового шарфа и высоких сапог туго облегающих ноги.
Появилась Люся волоча за руку миниатюрную девочку с огромными серыми глазищами.
– Во, глянь, глянь, кто за мной пришёл! Видала? Это моя тётя Таша. Смотри какие сапожки! Вся красивая и нарядница! Что, съела?
– Моя мама тоже нарядная. – Пролепетала большеглазка.
– А моя Таша, красивше! – Уверенно крикнула Люся.
Глаза у девочки стали ещё огромнее и увлажнились от подступающих слезинок.
– Зато моя мама волшебница. – Ещё тише пролепетала она.
– Ну и что? Твоя маааахонькая, а моя Таша толстая, значит красивше! – Топнула ногой Люся.
– Да ты что ерунду несёшь, Людмила? – Очнувшись прикрикнула Наталья. – Мелешь невесть что, как бабка худая. Где твой шкаф то, одевайся
