взрослых (почти) детей. Старший сын, Федор, женатый на очаровательной Леночке, когда-то подавал большие надежды в науке, но сейчас вынужден забросить, «спрятать в стол», научную работу – заветную, по его словам, так как теперь ему необходимо зарабатывать как можно больше денег на нужды своей собственной семьи, а именно – на мебель, которую все покупает и покупает в будущий дом Леночка. В одной из сцен между матерью и сыном происходит такой диалог:
– До сих пор считалось, что любовь – одно из самых высоких и чистых чувств, возвышающих человека.
– Это неправда, Федя. Любовь часто принижает человека, разрушает его жизнь. Я даже не знаю, во имя любви на земле совершено больше высоких поступков или подлых…
Оба героя говорят о любви, но каждый понимает ее по-своему. Федора его «любовь» заставила променять семью «предыдущую» – мать, сестру и брата – на семью новую, которая состоит из него самого и жены. Та ли это любовь, которая нужна герою? Да и любовь ли это, если она заставляет его метаться между родными людьми, забросить любимое дело, потерять уважение коллег?
Слово «любовь» настолько вошло в обиход, что смысл его попросту стерся. «Вот включи сейчас какой-нибудь радиоканал, там тебе обязательно про любовь споют, – говорит священник Александр Дьяченко. – И петь будут целый день, ты только слушай. А по телевизору, тебе про нее еще и спляшут. Какую книжку ни возьми, журнал – самое затертое слово “любовь”. А я вот что вам скажу: нет на земле любви, не земная это птица. Слишком высоко она парит, и мало кто с ней пересекается.
Когда неверующий человек говорит тебе о любви, то это значит, что ему от тебя что-то нужно. Нужно твое тело, или твоя жилплощадь, или ему просто хорошо с тобой. Но чаще всего человек думает о себе, о своем благополучии и удовлетворении, а любовь все-таки подразумевает другое.
Любить – это, в моем понимании, быть способным ради любимого чем-то жертвовать, ну хотя бы тем же комфортом. Любовь жертвенна.
Иоанн, апостол любви, говорит, что Бог есть любовь. А если в тебе нет ничего от Бога, то и любви в тебе нет и быть не может, как бы ты ни пыжился доказать обратное. Любовь, как и Царство Небесное, дается в награду и усилием достигается.
Почему же мы, тем не менее, все время говорим о любви? Потому что уверены, будто имеем ее. Любовью оправдываются у нас самые бессовестные поступки. Почему он бросил жену с детьми? Потому что полюбил другую. А, ну тогда действительно все свято. Если любишь, можно подличать на всю катушку. Откуда это в нас? Да все от него, нашего лукавого “друга”. Любить он не способен, а как извратить высокое чувство, превратить его в орудие греха, он тут как тут»21.
Поясняя разницу между влюбленностью и любовью, между любовью и страстью, протоиерей Максим Козлов отвечает так: «Как правило, страсть – это то, что для себя, то, что мне, то, что я хочу, без чего я не могу, а любовь – это то, что я готов отдать другому. Еще в дохристианскую эпоху Аристотель дал точное определение любви: это “желание другому блага”. А для христианина любовь – это жизнь ради блага другого. И если он скажет: хочу ему (ей) не просто земного счастья, но вечность благую, и больше мне ничего не нужно – вот это и
