и в сне опять же снится,И «чиж» летает там, как птица,
И на одной все скачут ножке,
Как будто шустренькие блошки!
И я в игре той победитель,
Ловчайший, шустрый в ней воитель!
Назавтра мышцы все болели,
Как черепаха, плёлся еле…
Душой в игре бы вновь! Но тело
Ослом упёртым не хотело…
Воспрянул всё же постепенно
И вновь в игру вступал степенно,
И повторялось всё сначала,
Являя радости немало,
Уж перестал быть «мелюзгою».
И роль пропала вмиг изгоя,
И был в игре уже «своим» я,
Своё имея веско имя.
«Сама, баба, лопай!»
Имел я родственников много,
И к ним люба была дорога,
У них мне не было ввек грустно:
Все угощали – Ах! – так вкусно…
Вот взять, к примеру, тётю Машу,
Ну, тоже родственницу нашу.
Приду к ней. В рот мне вмиг конфетка:
Откушай сладенького, детка!
А отказаться нет силёнок,
Люблю ведь сладкое с пелёнок!
К тому ж, неопытным отказом
И огорчить вмиг можно сразу.
Вот и жевал за обе щёки,
Азарт имея в том высокий…
А к ней из города на лето,
Как сласть желанного привета,
Отрадно внученьку вручали,
Была здесь, будто на причале,
«Хвостом» ходя за бабой Машей,
Молочной же питаясь кашей.
Я звал её любезно Иркой.
Был рот её всегда‒то с дыркой,
Она его не закрывала,
Вопросов всем вопья немало,
И тарахтела, тарахтела,
Суя свой нос в любое дело,
Была зануднейшая внучка,
Репей и клейкая липучка.
Вот на картошки раз окучку
Взяла с собою тоже внучку.
Одна шурует всё мотыгой…
Другой окучка, знамо, иго,
Вот на меже и рвёт цветочки,
Лопочет… Рот не на замочке.
А солнце пуще припекало…
Ей пить хотелось уж немало,
Репьём всё к бабе приставала,
Не понижая просьбы вала…
А той закончить надо дело,
Вот всё терпела и терпела,
Да и скажи от раздраженья:
«Замолкни, сделай одолженье.
Ступай на речку, воду лопай!»
Ну та пошла, виляя попой…
Пришла туда, а берега‒то
И заросли травой богато,
И далека отсель водица,
Нельзя никак совсем напиться,
К тому ж, там плавали лягушки
И комары роились, мушки,
Жуки скакали по воде‒то,
Вода вся в ряску поодета…
Нет, не встречала речка лаской…
Вот и глядела та с опаской,
Как жизнь некстати вдруг превратна!
А потому пошла обратно…
Пришла, молчит, губа отвисла,
И вся‒то смотрится сверхкисло…
«Ну что, – бабуля ей с вопросом, —
Чай,
