физрука.
Саша выждал еще несколько минут, затем бесшумно выбрался из своего убежища и, оставшись на четвереньках, медленно пополз в сторону выхода, ощупывая пол перед собой руками. Вряд ли Владимир Игоревич, унося врачиху, озаботился сбором стеклотары, а устроить звучный бреньк, подфутболив случайно бутылку, почему-то не хотелось.
Хотелось побыстрее вернуться к себе, а еще лучше – забиться в какой-нибудь уголок, где никто не будет приставать с расспросами, и обдумать услышанное.
Главное – не зацикливаться на плохом сейчас, иначе он не сможет сосредоточиться на дороге и обязательно на что-нибудь наткнется, уронит или упадет сам. В общем, привлечет к себе внимание, которое, как оказалось, смертельно опасно.
Все, заткнись, не думай ни о чем, придурок! Слушай пространство, сконцентрируйся! Вспомни дыхательные упражнения, которым тебя научил Владимир Игоревич…
Прекрати реветь, девчонка! Ну подумаешь, единственный человек, заботившийся о тебе, на самом деле просто дрессировал тебя, как обезьяну в цирке, ну и черт с ним! Ты же чувствовал, что ему нельзя доверять, так чего теперь разнюнился? Обидно? Лучше подумай о пользе, которую принес тебе дрессировщик. Ты же слышал – у тебя все получается хорошо, Владимир Игоревич доволен.
Поэтому немедленно сгреби себя в кучу.
Добравшись на четвереньках до двери, Саша поднялся и несколько мгновений делал дыхательные упражнения, помогающие успокоиться и сконцентрироваться. Кислород шустро побежал по крови, вычищая обломки страха и осколки боли.
Косоглазый, говорите? Изуродовать не мешало бы?
Добрые все-таки здесь работают люди, душевные.
Итак, что у нас тут?
А у нас в кабинете пас. Пипетка спасовала перед водкой и теперь дрыхнет на кушетке физрука. Сам же Владимир Игоревич, судя по звону посуды, стремится догнать подружку. Вот интересно, а что будет, если врачиха срочно понадобится Мамалии? Вернее, Федоре, кличка, данная директрисе сотрудниками, мальчику понравилась гораздо больше.
Федорино горе. Откуда это всплыло в памяти?
И вдруг… Мальчик пошатнулся и крепко вцепился руками в перила лестницы, по которой поднимался.
Ассоциативная цепочка, первым звеном которой стала кличка директора детского дома Амалии Викторовны Федоренковой, разматываясь, выдернула из какого-то закоулка души радужный шарик воспоминания. Саша так давно искал этот шарик, но слишком уж далеко он закатился. И вот – появился, ярко вспыхнул, и…
Саша лежит в кроватке, он совсем маленький, кажется, во рту еще есть соска-пустышка. А рядом, в кресле, уютно свернулась клубочком… Мама?!
Да, это она, мама. Молодая, стройная, красивая, густые черные волосы до плеч, брови вразлет, глаза действительно узкие, но не щелочки, они скорее миндалевидные. Точеный маленький носик, широкие скулы, кожа цвета сливочного масла. Лицо склонено над большой разноцветной книжкой, тихий голос произносит:
А за нею – утюги:
«Мы Федоре –
