style="font-size:15px;"> Есть лишь для тела бренного свой срок.
И мне, не знавшей верного пути,
И смысла жизни много темных лет,
Господь звездой дорогу осветил,
И оказалось – смерти вовсе нет.
Хочешь верь, а хочешь – нет
(Сказка о том, как Любовь со дна может достать)
Он в Боге не признав отца,
Твердил до самого конца:
– Ну что за бред, ведь Бога нет,
Бог – тьма, учение – вот свет!
Религия – сплошной обман,
Кто верит в Бога, тот болван!
И с этим лозунгом в строю
Прошёл, как площадь, жизнь свою.
И вот на смертном он одре,
О зле, вдруг, вспомнил и добре.
Но тут струна оборвалась,
И потерялась с жизнью связь.
Не билось сердце, на себя
Смотрел он сверху, не любя.
А что любить – под кожей кость,
Торс мощный высох, словно трость,
От шевелюры ни следа,
Рот перекошенный – беда!
Какой-то желтый гриб сухой,
А щёголь был всегда какой!
Брезгливо глянул и вздохнул,
Но тут крылом ему махнул,
По лику судя – Херувим,
И молвил следовать за ним.
И понял он: не то был бред,
Что есть Господь, а то, что – нет!
Пронзил безбожника испуг,
Все незнакомое вокруг!
Ни умных книг нет, ни газет,
Есть коридор и парапет.
В колонну выстроился люд,
И все стоят, чего-то ждут.
Накрыло ужасом в момент,
И он застыл как постамент.
Знал – по небесному суду,
Гореть безбожникам в аду.
Метнулся было он назад,
Но тут, поймав недобрый взгляд,
По описаниям – чертей,
Вмиг отказался от затеи.
Какая мука – ждать суда.
Вдруг голос: «Подойди сюда!
Скажи мне милый человек,
Как прожил свой короткий век?»
И начал он перечислять,
Своих побед былую стать,
Дома, квартиры, всё приплёл…
Аж сам дивился: «Ну, орел!»
Про гелентваген и счета,
И что исполнилась мечта:
Дочь выдал замуж за посла,
И как улаживал дела,
И как умом своим владел,
И как прославится успел,
И про заслуженный почёт
Ответ стал шоком: «Незачёт!»
Нависла пледом чёрным тьма,
А в мыслях: «Ад – не Колыма»,
И не отмазаться уже —
Без связей, счёта, в неглиже…
И стал мужик
