обидеть.
Вечер тонет в сиреневом… Лёгкий намёк
на заманчивый шёлк чуть дрожащей прохлады.
Ночь шагает навстречу. Припудрив порог,
солнце прячется (медленно) в томность услады…
Безрассудно…
Не умею скучать по тебе… Облаками
цвета мокрого пепла расшит горизонт.
Мысли прячут слова от ненужных забот,
вовлекая минуты в желанья. Меж нами
незаконченных фраз многоточия. Скудно
каждый раз без оттенков слепого дождя
в моей нежности. Знаешь, люблю не тебя
и дышу, забываясь, весной… безрассудно.
Мало…
Мыслям мало твоих незаконченных фраз…
Нежность слов задыхается в лёгком миноре.
Сердце робко качает чуть тёплое море
осторожных желаний. Размеренно час
окунает мгновения в трепетный шёлк
предвкушенья чего-то знакомого. Часто
гладят волны слова, что звучат не напрасно,
подбираясь к оттенкам дыхания. Смолк
ненадолго отчаянья крик. Тишиной
наслаждается ломкость терпения. После
наших встреч грусть больнее… И, кажется, возле
моего одиночества… пахнет тобой.
Татьяна Бутченко
Ты не мучай себя…
Подлатай меня, Господи, нитью живой штопай.
Подружилась опять с головою душа чтобы.
А на сердце моём Ты надежду крестом вышей,
Посели меня в доме большом, только без крыши.
Видеть днем я и ночью хочу без границ небо,
И ту самую яркую звездочку снять мне бы,
Да на грудь приколоть, чтоб с дороги мне
не сбиться,
По ночным пустырям буду зоркой лететь птицей.
Да и стены то в доме моём – элемент лишний,
Вместо стен и углов пусть повсюду цветут вишни.
Будут травы душистые мягким ковром сочным,
И без крыши и стен будет самым мой дом
прочным.
Не взломают его, и стекло не побьют в окнах,
Пусть я буду под солнцем сгорать, под дождем
мокнуть,
Сделай так, как вначале однажды уже было,
Чтоб вокруг никого – только я лишь
и мой милый.
В нашем райском саду, обещаю тебя слушать,
Я же знаю уже, как нам свойственно всё рушить.
И еще попрошу: не сажай нам того древа,
Чтобы не было выбора – вправо ли нам, влево…
Не хочу я свободы такой, пусть рабой буду.
Как Ты скажешь мне Господи, так буду
жить всюду.
Нам не надо соблазна, возьми же у нас волю.
