style="font-size:15px;"> Мы подошли к дряхлому пикапу «Шевроле C-10» красного цвета выпуска начала 1970-х. Мистер Палмер небрежно кинул мой чемодан в грязный кузов. Не церемонясь, отобрал у меня сумку и отправил ее вслед за чемоданом. Миссис Палмер распахнула дверцу пикапа, и из кабины дохнуло зноем. Она скользнула на середину сидения, я примостился с краю. Мистер Палмер занял место водителя и с силой захлопнул дверь.
– Уф, как душно! – произнесла миссис Палмер.
Знала бы она, каково мне – в подштанниках!
– Открой окно, пожалуйста, – попросила меня миссис Палмер.
Я стал вращать наполовину отломанную ручку на двери. Ручка оторвалась после трех оборотов.
– Черт подери! Лучше не трогай ничего!! – гаркнул мистер Палмер. – Не прикасайся ни к чему!! У тебя что, руки из задницы растут?!
– Тед, успокойся! – воскликнула миссис Палмер.
– Сорри, – виновато пробормотал я, пытаясь приладить ручку обратно.
– Не успел сесть, как ручку оттяпал!! Двадцать лет я на этом пикапе езжу, все здесь родное! Ни одной детали сменной! А он только появился и…
– Хорош, Тед! – грубо осадила его миссис Палмер. – В руки себя возьми! Он же гость!
Ворча что-то себе под нос, мистер Палмер стал заводить «Шевроле». Стартер угрожающе скрежетал, пикап завелся не с первой попытки. М-да, оно и чувствуется, что за двадцать лет ни одной детали не менялось!
Мистер Палмер дернул вниз рычаг переключения скоростей на руле, придавил педаль газа. Скрипя подвеской, пикап вяло тронулся с места.
Из динамиков звучала заунывная музыка кантри: какая-то дама тянула песню про то, что она самая счастливая девушка во всем США. Как вообще могла нравиться музыка кантри? Лично я ее не переваривал.
Даллас остался позади, пикап гнал на юго-восток по широкому, как МКАД, хайвею. Мистер Палмер рулил, насупившись, глядя вперед.
– Наше ранчо находится в дивном месте, в округе Эллис, – рассказывала мне миссис Палмер. – Площадь – триста акров, чистый воздух, тишина. В радиусе нескольких миль ни одной живой души. Тебе у нас понравится!
Я глядел в окно. Поразительно, пейзаж один в один походил на подмосковный. Трава робко зеленела, некоторые деревья были уже зеленые, но многие стояли еще лысыми. Я вспомнил, что в Америке степи звались прериями.
– Понравится, точно тебе говорю, – продолжала миссис Палмер. – Такой тишины ты небось никогда не слыхал!
– А у нас в Москве еще снег лежит, – сказал я.
Минут через пятьдесят «Шевроле» свернул с оживленного хайвея на пустынное двухполосное шоссе.
– Кстати! – воскликнула миссис Палмер. – Знаешь, как такие вот дороги у нас называются?
Я покачал головой.
– Фарм-ту-маркет роуд. Это не просто дорога, а символ нашей, техасской, культуры. Она чтобы наслаждаться поездкой, чувствовать окружающую природу, дух штата. А не просто поскорее промчаться с ветерком.
