повторил он. – Тридцать четвертый и двадцать седьмой.
– «Ливайс»? Есть! – попыталась улыбнуться Инна. – И размеры такие имеются. Только знаете, надо все-таки примерить, чтоб потом…
– А давайте так, – предложил покупатель, – мы оставляем вам в залог сто баксов и идем домой мерить обновки. Через час возвращаемся с деньгами или с портками, если не подойдут. Харэ? – и протянул Инне хрустящую зеленую купюру с портретом Президента Франклина.
– Договорились, – обрадовалась девушка, уже настроившаяся на нервотрепку с шефом по поводу малопродуктивного рабочего дня.
Парочка не вернулась ни через час, ни через два, ни через три. Смена подходила к концу. Видать, у покупателей изменились планы. Главное – товар назад не вернули, а завтра уже будет поздно. И слава богу, а то опять Марк стал бы ей в нос Макакиной выручкой тыкать. Через час она обменяет у него американский стольник на деревянные, вложит деньги за джинсы и на этой операции поимеет навар. Вот вам и пятница, тринадцатое…
То, что произошло дальше, Инка вспоминала, как страшный сон. Пришел шеф. Как всегда, подшофе. Как всегда, недовольный темпами реализации. Стал считать кассу и вдруг стал красным, как обезьянья задница.
– Что… что это такое? – орал он, потрясая перед Инкиным носом стодолларовой купюрой. – Где ты это взяла? Где взяла, я спрашиваю?
Девушка недоуменно уставилась на хозяина.
– Покупатели рассчитались… За джинсы… Две пары… «Ливайс»… Я собиралась поменять стольник у вас и вложить в кассу…
– Ты что, дура, ослепла? Не видишь разве, что это – фальшивка?
– Как? – ноги у Инки подогнулись, и она бухнулась на тюк со спортивными костюмами.
– Не какать надо, а смотреть в оба! Где на этом фантике металлическая полоска с микропечатью? Где? – метался Марк по тесному проходу. – А портрет президента? Это ж карикатура! Я и то лучше нарисую!
Он выхватил из кармана сигареты, выбил из пачки одну, нервно закурил.
– Как рассчитываться будешь?
От страха у девушки побелели губы. С трудом их разлепив, она прошептала:
– Частями… По десять долларов в месяц…
Шеф противно рассмеялся:
– Какими частями? Филейными? Мне бабки нужны!
Слегка поостыв, Марк осклабился:
– Можешь отдать мне долг честью. Тоже вариант.
Инкины брови поползли вверх:
– Чем, простите?
Марк побагровел:
– Передком. И то, пока я добрый. Завтра будет поздно, стартанет накрутка с процентами.
Она открыла рот, но не сумела выдавить из себя ни звука.
– Закрой хлебало – кишки простудишь, – посоветовал он девушке. – Приступай к отработке ущерба прямо сейчас. Не отходя, так сказать, от кассы.
Инна беспомощно оглянулась по сторонам.
