бароном фон Штубером, и что это его засекретили под наименованием «офицер СС-41»
И еще Беркута просили подтвердить, предпринимались ли попытки завербовать его. Если да, то при каких обстоятельствах и на каких условиях.
«Это еще зачем?! – удивился Беркут. – Уж не возник ли у кого-то там, в управлении разведки Генштаба, замысел подсунуть меня абверу. Или Власову?»
А еще Центр интересовался, существует ли возможность восстановить в ближайшем будущем контакты с известным ему «офицером СС-41».
Расшифровав все это, радист как-то настороженно посмотрел на стоявшего рядом с ним в форме эсэсовца капитана Беркута. И капитан почувствовал, что в душе этого двадцатилетнего рыжеватого парня зарождается сейчас какое-то смутное недоверие к нему.
– Хотите сообщить мне еще что-нибудь? – холодно спросил его Беркут.
– Нет, – помотал тот головой.
– «Никак нет, товарищ капитан», – поправил его Беркут. – Впредь вы будете отвечать только так.
О том, что под «офицером СС-41» подразумевался Штубер, капитан и в самом деле догадался сразу. Речь шла о нем и его группе. Просто в Центре пытались хоть как-то завуалировать свой интерес к «Рыцарям Черного леса». Откуда в штабе стало известно о Штубере – тоже не загадка. Иванюк был в курсе его встреч с гауптштурмфюрером. И знал их подоплеку. Точно так же, как известна была ему история странного знакомства лейтенанта Громова и оберштурмфюрера Штубера.
Для него сейчас важно было понять другое: почему штаб с первого же сеанса потребовал от него подтверждения этих контактов? Проверяют, будучи уверенными, что Иванюк не сообщил ему, Беркуту, о передаче этих сведений? Значит, не доверяют? Засомневались? Или, может быть, наоборот, хотели бы, чтобы он поддался на вербовку?
Но какие бы планы ни строили в Москве относительно Штубера, там явно запоздали. Увы, встречи, которая состоялась у него с бароном на каком-то лесном переезде в Польше, уже не повторить. А ведь лучшего, более естественного способа подставить себя Штуберу, а значит, и самому Скорцени, придумать просто невозможно.
– Что, не очень приятный выдался запрос? – понимающе спросил Колодный. Он стоял у входа в кошару и слышал все переговоры с радистом Украинского штаба партизанского движения.
– Слишком сложный.
– Их тоже можно понять. Не так уж и много наберется у них людей, которые бы так долго и успешно держались во вражеском тылу, как вы. И что это за «офицер СС-41»?
– Очевидно, у них возникли какие-то виды на одного местного эсэсовца, барона фон Штубера. Появилась интересная идея.
– Хотят, чтобы вы, в свою очередь, попробовали завербовать его? – спросил младший лейтенант, отходя вслед за Беркутом чуть в сторонку. – А что, война затянулась, о победе гитлеровцам мечтать не приходится, так что, может быть, ваш барон и клюнет.
– Просто они решили, что мы со Штубером коротаем длинные осенние вечера за
