или даже на таковой претендующий, является уже материалистическим, по своей сути, и попытки как-то сгладить данное противоречие лучше всего характеризует поговорка: «Ни Богу свечка, ни черту кочерга». Увы. Недостаток идеалистических систем мировоззрения, с точки зрения пытливого разума, состоит именно в постоянной возможности уйти от ответа за универсальной формулировкой: «Божественное (духовное, идеальное, сверхъестественное) суть непознаваемо по определению (вариант: не поддается логическому анализу)». И точка. Сиди и не рыпайся. Но мы отвлеклись.
Во-вторых, как известно, сказавши «А», говори и «Б». Если, придя домой с попойки, ты, по ошибке, выпил вместо воды проявитель, так уж будь последователен, выпей и закрепитель. Иными словами, если уж наш анализ есть научный в традиционном понимании этого слова, то давайте расставим все точки над i. Итак, под Богом мы понимаем созидающие силы природы, то есть эволюцию и прогресс, вне зависимости от того, идет ли речь о живой или неживой природе или о человеческом обществе, а под дьяволом – силы разрушающие и регрессивные. Вроде бы пока вполне разумно и приемлемо. Однако, что же в этом случае может скрываться под терминами «Сын Божий», он же «Сын Человеческий», и «Благая Весть»? Неясно. По идее, раз «Весть», значит должна быть какая-то информация. О чем же может быть эта информация? О поражении дьявола, то есть победе созидания над разрушением? В каком-то смысле, видимо, да, поскольку через все проповеди Спасителя проходит мысль о грядущем Царствии Небесном. Чем это может быть с научной точки зрения, мы обсудим чуть дальше, а пока предположим, что это что-то такое хорошее и приятное, где совсем нет места дьяволу, то есть регрессу. Напомним, что речь идет исключительно о социальном развитии. Наверняка должен быть указан и путь к подобному процветанию, путь, имеющий в себе рациональное зерно, ибо, в противном случае, популярность христианства во всем мире трудно объяснить. Ну, и Сын Божий – это человек, или образ человека, сей путь указавшего, или хотя бы намекнувшего, в какой стороне его искать.
В чем здесь сложность? Сложность в том, что, судя по результатам, Иисус или, если такового не существовало, то неизвестный, или группа неизвестных основателей движения, были гораздо умнее большинства последователей и толкователей, следствием чего должно было быть, и, скорее всего, было сильное извращение если не сути, то, по крайней мере, важных деталей исходного христианского учения. Нечто вроде детской игры в «испорченный телефон». В частности, учение должно было подвергаться неким трансформациям в соответствии с социально-экономическими, политическими и культурными условиями по принципу «у кого что болит, тот о том и говорит». Иными словами, анализируя Евангелия, мы, в значительной степени, анализируем лишь отчасти традицию или канон, а отчасти (и может, даже, в большей степени) огромный культурный пласт, в котором старое перемешано с новым, а важное с неважным.
Христианство
