Борислав радостно произнес:
– Ханша Туракина через два дня желает тебя видеть в своем большом шатре.
Князь радостно улыбнулся, сказав:
– Наконец – то скоро кончатся наши муки! И скоро мы отправимся в обратный путь. – Затем, вглядевшись в невеселые лица своих слуг, сказал:
– Что вы такие грустные? Тут радоваться надо! А вы?
Ярослав пригласил своих собеседников присесть и еще раз спросил:
– Что же вас так встревожило?
Алан произнес:
– Дело в том, что ханша тебя, светлый князь, приглашает не на переговоры, а на пир, там всего можно ожидать: и насмешек, и издевательства, и даже хуже…
– Что хуже – то? Договаривай.
– Да всякое бывает, – уклончиво ответил Алан.
12
Еще не занималась заря. Только – только забрезжил рассвет. Еще степь не стряхнула с себя ночную дрему. Еще спали птицы и зверье, а уже отряд нукеров в сотню человек мчался в сторону Каракорума с посланием от хана Батыя к Яро – славу со строгим наказом грамоту передать только в руки русского князя.
Быстро мчались татарские нукеры, меняя лошадей, как вихорь неслись по степи. Уже много дней мчался отряд, загоняя лошадей. Лишь на короткий срок останавливались воины, чтобы считанные часы отдохнуть и поесть.
Знал сотник Айкур, что за невыполнение приказа хана его ждет страшная кара, поэтому не жалел ни лошадей, ни людей.
Совсем уже немного – несколько дней пути – оставалось до столицы татарской империи. Люди уже еле держались в седле, лошади всхрапывали от усталости. Совсем уже немного осталось до ямской станции, где их ждали свежие лошади. Но под сотником Айкуром зашаталась лошадь и на всем скаку упала в придорожную пыль. Воин резво вскочил на ноги, благо, что падение было удачным и его не придавил упавший конь. Оскалив в злобе зубы, Айкур выдернул из – за пояса секиру и одним махом срубил лошади голову. Ему тут же подвели запасного коня, сотник молча сел в седло, стегану со всей силы плетью и помчался впереди отряда.
Строгий был приказ Батыя доставить вовремя послание русскому князю, и эти слова постоянно крутились в его голове:
– Если князь Ярослав погибнет от рук врагов моих, тебе, Айкур, не сносить головы!
Короткий ответ был сотника хану:
– Слушаю и повинуюсь!
Железная дисциплина в татарской армии не давала рассуждать, высказывать свое мнение. Нужно было немедленно исполнять.
Молча он взял из рук Батыя грамоту, упал перед ним на колени, поцеловал его сапоги. Бегом побежал к своему отряду, который с нетерпением ждал сотника. И как только он вскочил в седло, отряд галопом помчался в степь, подняв клубы пыли.
Знал сотник, что сейчас решается его судьба, будет он жить или ему сломают хребет багатуры за невыполнение задания самого хана Батыя.
Нукеры вскоре увидели ямскую,
