обалдевший Игорюня падал в обморок, плюхнувшись лицом в густую массу…
Классные получились клипы и для «Диапер Писс». Многообещающая мадемуазель надевала подгузники для взрослых, наряжалась в самый деловой костюмчик, прикидывала вид богатенькой недотроги и отправлялась в «Аэропарк». Бульдыш, держа наготове камеру, семенил за ней следом. И вот, гениальная актриса, слившись с толпой, заводила знакомство, манерно флиртовала и – как ни в чём не бывало – расслабляла мочевой пузырь, пуская сладкую струйку в подгузник. Прикрытый брючками зад начинал расти, как на дрожжах! В мгновение ока стройная модель превращалась в ядрёную крестьянку, ошарашив и распугав своими метаморфозами окружающих… После пара отправлялась в другой конец города, где мадемуазель накачивала себя жидкостью, ступала в общественное заведение и вновь мочилась в подгузник, увеличив его объём втрое. И так продолжалось в течение дня, пока звезда кинематографа не делалась неповоротливой, булькающей кадкой с желе. Тогда наступал кульминационный момент: обратив на себя всеобщее внимание, девушка писалась в последний раз – страшно переполненный подгузник, будучи уже не в силах удерживать влагу, протекал. Два с половиной литра мочи свистели сквозь дамские брюки сотнями крошечных ручейков. В таком положении мадемуазель напоминала дуршлаг… Игорюня также снимал её и для «Диапер Пуп». Актриса снова надевала подгузник, облачалась в самый роскошный прикид, вступала в контакт с парнями и… с полной самоотдачей валила под себя. Затем обычно усаживалась на стул, тщательно возила задом по сиденью и, обдав граждан божественным амбре, возвращалась со своим гениальным режиссёром в общагу… А там уже, оставшись тет-а-тет с камерой, упоительно стягивала с себя подгузник, показывала зрителю выпачканную милую жопку и напрочь забитую ложбинку между ягодицами… Сколько было надрочено!..
Мы с Игорюней часто делились опытом: я ему предоставлял свои дневники, живописующие наши с леди отборные «мокрые шалости», он же мне скидывал первоклассные видеозаписи. Это были золотые наши годы! Бульдыш, изучив мои мемуары, непременно торжествовал: «Ах, чтоб тебя, Кобозь! Ну, чертяка сентиментальный! Чуть под монастырь меня не подвёл своими опусами! – И потом, успокоившись, наставлял: – Серёга, у тебя есть особая хватка на ужасы, эротику и сатиру. Вот где твоё истинное поприще! Оставь ты уже свою публицистику! Фантазируй, брат, фантазируй – это твой хлеб!..»
Дискомфортное ощущение в паху вернуло меня в реальность. Стояк заливала предоргазменная волна, член опасно вздрагивал… Не хватало ещё кончить в штаны! Нельзя же так себя перевозбуждать!
Я стремглав вскочил со стула.
– Игорюня, мне плохо! Мне срочно нужен туалет… – Не успел я сделать и шаг, как предательский спазм блаженно сжал налитый кровью стояк. А затем бешеные конвульсии стали выталкивать мне
