выдохнул: – А теперь, Серёжа, финальный раунд. – Достал фарфоровую чашку, вывалил в неё сырой комок цианистого калия и закрепил выпариватель в держателе, подставив его днище под самым пламенем спиртовки.
Осадок быстро начал сохнуть. Бульдыш то и дело крошил его палочкой на мелкие куски. Наконец, цианид затвердел. Мэтр погасил спиртовку, поставил на стол чашку, взял пестик и принялся тщательно растирать сухие комки. В скором времени в чашечке весело искрились сто грамм белёсых, пушистых кристалликов яда.
– Это и есть твой пресловутый цианистый калий? – недоверчиво спросил я, указывая на симпатичное вещество.
– Он самый! – ликовал Игорюня. – Теперь нам его надо срочно запаять в ампулы, иначе он мгновенно начнёт портиться. – С этими словами мужчина достал большой пузырёк, вытряхнул на крышку крупные капсулы (как оказалось, пустые) и приготовил два пинцета. – А вот это уже ювелирная работа. – Схватил двумя пинцетами капсулу, разъединил фрагменты и наполнил каждую ядом, после чего плотно запаял их вновь… И так предстояло поступить со всеми!..
В конце концов нудная процедура была завершена. Ошалевший от напряжения Бульдыш смахнул ядовитые ампулы в пузырёк и спрятал склянку в карман брюк.
– Всё, Кобозь, уходим… Боже, я сейчас копыта двину! Грёбаный цианид калия!.. Воздуха мне, воздуха!..
Мы поспешно собрали свои прибамбасы и вышли на улицу. Утренние лучи солнца нежно окутывали росистые травы.
Игорюня выплеснул химикалии и побросал на землю колбы.
– Пусть как следует выдохнутся. Потом заберу… Эх, сейчас бы борщечка с гусятиной! Да, Кобозь? – засмеялся химик, стаскивая с себя экипировку. – Плащи тоже пока оставим здесь… Всё, погнали в город!
Я упоительно вдыхал свежий аромат поселкового утра. Ветерок приятно обдувал пылающее лицо. Отовсюду щебетали ласточки, где-то в зарослях разливался соловушка, совсем рядом тосковала кукушка… Вот где истинное счастье!..
Мне пришла в голову провокационная мысль:
– Игорюня, а вдруг у нас ничего не вышло? Как мы убедимся?
Бульдыш задорно хохотнул:
– Не бойсь, сейчас испробуем наше зелье!
– На ком? – ужаснулся я.
– Молчи и следуй за мной…
Химик притащил меня к чьему-то неопрятному, зловонному дворику. Всюду сновали тощие куры.
Игорюня вынул из пузырька капсулу и приглушённо поманил птиц, опасливо поглядывая по сторонам:
– Пыля-пыля-пыля!
Пёстрая волна устремилась к его ногам. Бульдыш швырнул ампулу – огалдевшие куры стрелой бросились к яду. Фортуна «улыбнулась» самой проворной хохлатке. Птица клюнула ампулу, сладко глотнула, блаженно зажмурила очи… и грохнулась оземь, дрыгая лапами. Глупые птахи шарахнулись во все стороны. Надутый петух раздражённо воскликнул: «Куда-ты-тах?!»
