смеясь, идут по улицам города и направляются на учёбу. Смотрю на них сквозь окно и удивляюсь этим улыбкам и непонятным счастливым лицам. Что хорошего в школе? Хотя, если вы популярный человек, душа компании, то, конечно, вы будете рваться в школу, но таким лузером, как я, хочется сидеть дома и читать книжки. О, или смотреть мой любимый сериал «Теория Большого Взрыва». В любом случаи, мне просто не хочется покидать пределы комнаты.
Папа замечает мой испуганный взгляд и говорит, привлекая к себе внимание:
– Дочка, не надо так волноваться. Это всего лишь школа, – мужчина с темными кучерявыми волосами обнажил зубы в грустной улыбке и ободряюще кивнул. Конечно, ему легко говорить… В их доисторические времена вряд ли была такая междоусобица в обществе. Сейчас же каждый брезгливо относится к другому человеку. Нацизм, фашизм, сексизм, расизм – преобладают в двадцать первом веке. Все это случается по вине человека. Разве не ужасно? Я не заметила, как мои ладошки вспотели, хоть и были невыносимо холодными, словно я их держала три часа в морозильнике. Я натянуто улыбнулась.
– Может, стоит вернуться назад? Не хочу туда…
– Кит, я все понимаю, но вечно прятаться нельзя. Помни: сильные люди никогда не прячутся, они либо побеждают свой страх, либо принимают с достоинством поражение, – папа гордо сузил глаза. Он у меня дантист, но в душе ещё и отменный психолог, философ и писатель. Разносторонний человек, иначе говоря. Наверное, именно поэтому мама его так сильно любит. Хотя, у отца много положительных качеств: он голубоглаз, строен, высок и добр. Папа опрятен и высокоуважаемый человек в любой компании. Можете любого на нашей улице остановить и спросить, каждый с улыбкой скажет, что мой папа – замечательный человек. Хотя некоторые его недолюбливают… И так странно, что в такой семье, где каждый по-своему прекрасен и уникален, появилось такое чёрное пятно, как я. Даже Кэрри. Сестра, можно сказать, супермодель, которая обязана сняться в голливудских фильмах. И даже мой кот – Люцифер – лишь одно его имя чего стоит. Всю эту ангельскую картину своим существованием порчу я. Немного обидно.
– Пап, как можно принять поражение с достоинством? – грустно смеясь, спрашиваю я. Мы все ближе к новой школе.
Отец хмыкнул, не отрывая взгляд с дороги, на которой образовалась пробка. Круто…
– Надо уметь проигрывать, Кит. Проигрывая, человек стремится к выигрышу. И ты стремись. Будь смелой, не позволяй кому-то себя обижать, поняла? – папа умел одновременно отчитывать и наставлять, с особой лаской что ли. Странно даже. Я улыбнулась и кивнула ему, а он одарил меня самым лучшим взглядом – взглядом заботливого отца.
Спустя минут семь-десять, машина остановилась у входа в большое здание с неплохим ремонтом и с кучей людей во дворе. Мне становится не по себе. Тело покрылось мурашками и начало потеть, словно на улице +40 градусов, чего не может быть. Сердце бешено колотит в груди, и я не знаю куда спрятаться или убежать. Целая толпа
