по себе здание было милым – светло, просторно и не пахнет хлоркой, от которой меня тошнит. Как я и говорила, здесь учатся и младшие, и средние и старшие звенья, так что толпа народа в этом месте не считается странным событием, по крайней мере менее странным, чем рисунок пентаграммы на стене, около двери в уборную. Мои зеленые глаза бегают по всему помещению, не зная на чем остановиться. Повсюду люди, много людей, целое море. Кафель на полу бледно-голубой, но уже грязный и полон скомканных бумажек, мусора и жёванными жвачками, похожими на мозги. К синим стенам прикреплены бежевые шкафчики для учебников, а слева от меня прикреплён огромный стенд с кучей бумажек. Наверное, это учебный план, расписание уроков, кружков и секций. Именно это мне и надо. Поправив волосы за ухо, я неуверенно прохожу к доске с бумажками, пытаясь пройти сквозь неприступную стенку из людей. Эти ученики словно назло собрались здесь именно когда это понадобилось мне. Выжидали? Какой-то парень с белобрысыми волосами толкнул меня, от чего я отлетела в сторону и чуть ли не упала на какую-то старшеклассницу, от которой пахло, нет, воняло ванилью. Она что, принимала душ в ванили? Главное не выплеснуть сегодняшний завтрак прямо на эту толпу. Девушка недовольно крикнула. Я поежилась и жутко начала краснеть. Боже, прям чувствую, как в груди стынет кровь. Мне стало неуютно и жутко стыдно. Почему это происходит всегда со мной? И в автобусе, и в музее, и в библиотеке, и в магазине… Повсюду! Поправив чёрную юбку, я решительно двинулась вперёд, задев того самого белобрысого парня. Тот повернулся ко мне, смотря сверху вниз. Вся моя уверенность тут же испарилась. Эти два карих глаза испепеляли меня, блокируя проход кислорода в легкие. Столько агрессии и негатива я не чувствовала на себе никогда. Парень выглядел на лет семнадцать, и пусть он не такой большой, мне было страшно. Его матовая жёлтая кожа напомнила мне мою морскую болезнь, и я испугалась, что быть может парень тоже страдает ею, прямо сейчас… Время остановилось. Словно вокруг проходит в замедленной съемке; вижу, как тонкие губы парня свирепо произносят:
– Ты что, очкастая, нарываешься? – брезгливо буркает парень, двигаясь ко мне. Я отступилась. Этот Халк выглядел очень пугающе, и мне на одну секунду показалось, что белобрысый сейчас врежет мне прямо в нос, от чего мои мозги расплывутся по всему коридору. Я зажмурила глаза и ждала удара, представляя реакцию родителей. А что, клево! Первый учебный день, а уже разбитый нос… И я потом такая: «Ну что, родичи, убедились? Зря я перешла в эту школу, зря».
Правда никакого удара я не почувствовала. Открываю один глаз, а потом второй. Халк, буду теперь его так называть, стоит в трёх метрах от меня и болтает с какими-то ребятами. Видно одноклассники.
На сердце стало как-то холодно… У всех вокруг есть друзья, но только не у меня. Даже у этого громилы… Я здесь одна. В этой колонии. Господи, я даже не знаю где мой класс и какой должен быть урок. Наконец, толпа разошлась, и я могла спокойно, не боясь быть раздавленной, подойти к доске с объявлениями. Ищу
