чего-то, о чем он думал. Уловив его тревогу, спутница успокоила его, заверив, что ему здесь не надо ничего бояться, что здесь он может пользоваться абсолютной свободой, окруженный любовью и в полной безопасности. И что ему будет показано здесь много интересного, но потом он должен будет вернуться назад. И он понимал, что эти беззвучно произнесенные слова были правдой. Хотя не понимал, куда и зачем ему возвращаться из этого мира, попав в который он чувствовал себя вернувшимся домой после дальних, тяжелых и опасных странствий в чужих и враждебных краях.
Носясь в пространстве меж бело-розовых облаков в блаженном восторге, Александр увидел где-то там, над облаками, существа другого вида, похожие на пульсирующие шаровые молнии большого размера, которые издавали звуки, напомнившие ему аккорды органа или пение многоголосого хора. Пение ангелов – так позже назовет он это явление. Александр явственно ощущал, что эти звуки, изливающиеся в пространство как продолжение свечения, волнами исходившего от шарообразных существ, порождаются переполняющей их радостью и блаженством, которые они не в состоянии скрывать в себе. Вообще, как потом пытался объяснить Александр, сожалея о скудости и грубости человеческого языка, в том мире звук и цвет представляют собой одно и то же явление, которое невозможно разложить на воспринимаемое отдельно зрением или слухом, и которое можно уловить и почувствовать только отождествясь с ним.
На самом деле привычное для человеческого восприятия описание того мира как совокупности отдельных существ или объектов не предает реальности. В действительности, тот мир представляет собой цельный и неделимый объект, каждая деталь которого является частью единого целого. И сам наблюдатель плотно вплетен в ткань этого ковра, являясь тождественным каждому наблюдаемому им явлению. Когда очевидец описывает объекты того мира, испускающие сияние или издающего чарующие звуковые аккорды, это равносильно тому, что источником этого сияния и этих звуковых волн является он сам. Но как объяснить, как передать эту реальность людям, не пережившим такого опыта?
Помимо услаждающих слух звуков и пульсирующих волн света, переливающихся ярчайшими спектрами, этот мир был до краев наполнен Знанием, заключающим ответы на любые вопросы, которые только могли быть заданы. Сознание Александра жадно впитывало знания, проникавшие в него трепетными импульсами всякий раз, как в нем зарождался какой-нибудь вопрос. Это не были словесные пояснения или формулы, с которыми Александр привык иметь дело во время своего обучения и научных занятий. Это были живые, осязаемые образы, сама реальность, которую можно было видеть и непосредственно ощущать, с которой можно было отождествиться и познать ее изнутри.
Это был бесконечный океан знания, способный утолить любую жажду и не оставить безответным ни одного вопроса. Процесс восприятия Знания был вовсе не похож
