МАИ нам удалось каким-то чудом просочиться в этот закрытый тогда город. Переночевали в пустом вагоне поезда, а утром отправились на долгожданный морской парад, посвященный дню ВМФ. Мы очень беспокоились, что нас задержит патруль, поэтому пробирались по направлению к Артбухте окружными путями со стороны Карантинной бухты. На последнем этапе рискнули даже поднырнуть под колючую проволоку.
Когда мы, наконец, достигли берега, нас переполняло чувство восторга от осознания своего преимущества перед остальными зрителями морского парада. На видневшихся вдали официальных местах, отведенных для публики, что говорится, «яблоку негде было упасть», а мы вчетвером лежали в одиночестве на пустынном склоне. На всякий случай, мы не сильно высовывались из жухлой в конце лета травы. Допотопную камеру я установил на землю прямо перед собой.
Единственное, что мешало полному обзору акватории, так это какое-то нелепое фанерное сооружение, возведенное прямо на берегу под нами. Но это не особенно огорчало. Во-первых потому, что основные события должны были разворачиваться гораздо дальше, на морской глади. Во-вторых, настроение поднимал замечательный «Рислинг» Инкермановского завода. Мы чувствовали себя практически как в VIP-ложе.
Праздник начался, потрясающие масштабы парада превзошли все наши ожидания. Корабли плавали, вертолеты и самолеты летали, морская пехота десантировалась… Мы были в восторге и интуитивно понимали, что самое интересное в любом зрелище припасают на финал.
Так и произошло. Если бы места на нашей «VIP-ложе» были платными, то они, учитывая подобный финал, стоили бы, наверно, астрономических денег. В центральной части зрелища величественно всплыла подводная лодка. Рядом лежал мой друг Шура Кузнецов. Потом он ушел из МАИ, закончил Щукинское театральное училище и вскоре уехал работать в Голливуд. В России кинозвездой его сделала главная роль в фильме «Джек Восьмеркин – «американец».
Шура толкнул меня в плечо:
– Хорошо бы лодочка стрельнула.
Мы с ним переглянулись. Володя Никифоров услышал наш разговор:
– Да пушечка там слабенькая. Хорошо бы торпедой.
Командир подводной лодки словно услышал Вовины слова: под водой обозначился след выпущенной торпеды. И тут мы замерли, потому что след этот направлялся в нашу сторону…
Пожалуйста, не путайте то чувство страха, когда катаешься на аттракционе в Парке культуры, с чувством ужаса, когда кажется, что твоя машина не вписывается в поворот на горной дороге.
В этот момент наши мозги заработали, как сверхбыстрые компьютеры. И мне показалось, что я даже сумел рассмотреть фанерную конструкцию на берегу под нами. Это с нашей стороны она выглядела нелепо, а вот со стороны моря, оказывается, очень даже была похожа на контуры военного корабля, положенного серого цвета.
Не сговариваясь, мы постарались прилепиться к земле и прикрыли головы руками. После оглушительного взрыва, взметнувшего землю в нескольких десятках метрах перед нашим «партером»,
