ЗА ВСЕ. В июле 1941-го, в теории, надо было расстрелять не командующего Западным фронтом Павлова, а главнокомандующего Сталина.
В мае 1945-го генералиссимуса Сталина надо было наградить… Но чем? Еще не придумано такой награды, которая была бы достойна Победы в той войне. Да, у него было два усыпанных бриллиантами ордена Победы из 20 врученных (№ 3 и № 15) – но и этого слишком мало.
Итак, Сталин виноват во всем. Но… не в том, в чем его обвиняют.
Почему молчал Сталин?
Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение 10 дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришел в себя.
22 июня, напомню, о начале войны советскому народу сообщил Молотов. Почему не Сталин? Речь Гитлера передали по радио. Даже Черчилль встрял, вставил свои пять пенсов. Почему наш-то молчал?
Думаю, это «почему» и породило миф о прострации вождя.
Историки, пытаясь его оправдать, высказывали мнение, что Сталин не был уверен, что началась настоящая война. Все надеялся, что это провокация, приграничный конфликт.
Вот вашему вниманию Хрущев на XX съезде со своим рассказом о 22 июня:
«Москва отдала приказ не открывать ответного огня. Почему? Потому что Сталин, несмотря на очевидные факты, думал, что война еще не началась, что все это было провокационным действием со стороны нескольких недисциплинированных частей немецкой армии и что наши ответные действия могли бы послужить основанием для немцев начать войну».
Но только это полнейшая чушь, Никита Сергеевич. Мало того, что Гитлер в эфире объявил войну России днем, так еще в 5.30 утра германский посол Шуленбург официально зачитал Молотову ноту об объявлении военных действий.
«Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота?
Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны…
Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить».
Муссировавшийся все 1960-е годы приказ Сталина «на провокации огнем не отвечать» постепенно – и, надеюсь, окончательно – ушел в область исторической мифологии. Так почему же молчал Сталин?
Думаю, Сталин не обратился к народу 22 июня потому, что понимал: сам факт такого выступления может породить в людях еще большую тревогу.
Дело в том, что Сталин не баловал свой народ публичными выступлениями. Историк И. Пыхалов пересчитал все их, публичные выступления, – в предвоенные годы[102]. Получается, в среднем – одно-два в год. Из них в открытом эфире, по радио – несколько лет НЕТ ВООБЩЕ. Не то что публичные политики: Черчилль, тем более Рузвельт, с его еженедельным радиообращением к американскому народу. Итак:
1936 год, ноябрь. Речь «О проекте Конституции…»;
1937
