«Сашуля, дорогой, любимый, Машка сидит в Москве без копейки денег…» Я вежливо отказал, сославшись на большие (и это правда!) траты на врачей и лекарства. Подумать только, Маша находится в Москве, где живет ее родной отец, а ее мать звонит мне в Днепропетровск, взывая о помощи!
Наконец, хочу привести выдержки из нескольких бесед с Майей в разные годы. Конечно, это далеко не все, но дает хоть какое-то представление о нашем общении.
29 ноября 2003 года. Это был наш первый визит в их квартиру, купленную после продажи квартиры на Садовой. Мы осмотрелись: впечатление, мягко говоря, жуткое. Семейное общежитие, первый этаж, две раздельные комнаты, из гостиной вход в кухню. Единственный плюс – большие низкие окна, через которые открывается красивый вид на горы. Впервые нас ждало застолье – Майя проявила свои кулинарные способности. Она была без очков, лицо бледное, чуть порозовевшее от водки. Сказала мне: «Я собираюсь в Москву, а ты звони бабке, поддержи их с Машей. Олег Егоров, мой второй муж, изнасиловал Нику. Поэтому я от него ушла. Сейчас он игнорирует Машу, а та на него надеется».
О Евтушенко говорили только хорошо, хвалили его стихи и предисловие к Никиному «Черновику». Майя очень слаба – доходит до магазина и обратно, держась за трубу. Ей понравилась тут же, и к слову, придуманная мной рифма: «В никуда – в Нику? Да!»
5 октября 2004 года. Майя рассказала о том, что вытворяла Ника: резала себе руки, которые выглядели, будто на них кровавые браслеты, танцевала на столе у ректора «Кулька» (Московский институт культуры, с декабря 1994 года – Университет культуры). Так она выражала свой протест. Я привел в пример Высоцкого, прочитал свои стихи о нем. Карпова пожала мне руку, а Майя «влила» в это пожатие свою руку, потом притянула мою и поцеловала ее. Я оторопел.
Из разговора на кухне. Майя: «Я виновата, я – убийца!» – «Почему?» – спросил я. «Потому что я ее родила». – «Я знал, что вы так скажете». – «Я родила гения». В разговор вступила Карпова: «Мы виноваты, мы знали, что с ней сделается». – «Но вы же не могли все время быть рядом с уже взрослой женщиной», – заметил я.
11 мая 2005 года. Третья годовщина со дня гибели Ники. Встретили нас, как всегда, радостно. У них гостила Светлана Карпова, младшая сестра Людмилы Владимировны. Один на один Майя мне сказала: «У нас с Нюркой было очень много радостей, о них знаем только мы, и никто никогда не узнает. У нас с Нюркой было много болей, о них знаем только мы, и никто никогда не узнает. Я никому не верю, и даже тебе. Бабка не зря говорила, что нужно продать эту квартиру и купить меньшую: нужны деньги на выпускной вечер, поездку в Москву, поступление. А там как жить? Я в магазины ходить не могу… Ладно, до этого еще далеко».
Майю и Карпову очень порадовало мое сообщение о том, что Светлана Кедрина[67] сказала: «Раньше Ника была с Евтушенко, а теперь – с Ратнером». Майя твердо произнесла: «Ты совершил подвиг, выпустив Никину книгу». Я ответил, как в советские времена, что так на моем месте поступил бы каждый. Майя запротестовала: «Нет, нет, это действительно большой подвиг, тебе надо за Никушу
Кедрина С. Д. (род. 1934), русский поэт, прозаик, публицист, дочь русского поэта Дмитрия Кедрина (1907−1945).
