С ней все в порядке… пока в порядке.
Купальник Эммы с широким треугольным вырезом на спине между лопатками. Мышцы верхней части спины и плечевого пояса гладко переливаются под водой. Эмма уже сильная, как и ее мать. Она доплыла до глубокого края и остановилась, широко улыбнувшись ему.
Генри услышал звук двигателя «Вольво», отъезжающего от дома.
– Мама сказала, что все в порядке, – сообщила Эмма, барахтаясь в воде. – Я имею в виду химикаты. Она сказала, что когда перемешаешь воду, то они оседают за ночь.
Генри кивнул и глубоко вздохнул.
– У тебя хорошо получается, – сказал он.
– Не уверена, что я правильно работаю ногами, – ответила девочка и оттолкнулась от бортика для следующего захода.
Генри смотрел, как плавает Эмма, пока ему не стало совсем невмоготу, тогда он сказал дочери вылезти из бассейна, потому что приближается гроза.
– Над нами голубое небо! – запротестовала Эмма. Генри в ответ указал на небольшие темные облака на западном горизонте.
– Они движутся сюда, – соврал он. Ложь застряла у него в горле, и он снова представил, как его легкие наполнились водой и он стал опускаться на дно бассейна, пытаясь спасти Эмму. Генри на минуту задумался, каково это: остаться без воздуха. Он вообразил, что мог бы увидеть, если бы смотрел на небо через толщу воды, погружаясь все дальше и дальше.
Эмма с жалобами вылезла из воды. Она вытерлась полотенцем и ушла к себе, чтобы переодеться.
Генри приготовил куриные кебабы на гриле: кусочки куриного филе, красного перца и ананасов под густым кисло-сладким соусом. Он подал их с рисом быстрого приготовления и немного успокоился.
Он прикоснулся к сложенной бумажке в кармане брюк и решил, что можно будет позвонить после того, как они поедят. Потом встряхнул пузырек с аспирином.
Эмма села за стол в футболке с изображением морского конька, усыпанного блестками. Ее влажные волосы были небрежно уложены в конский хвост.
– Папа! – почти в истерике воскликнула она. – Ты забыл обслужить Дэннер!
Генри прикусил щеку и сделал глоток вина.
– Я не знал, что она придет.
Эмма топнула ногой.
– Я же тебе говорила! Ты никогда не слушаешь!
– Я подумал, что, наверное, нам с тобой лучше поесть наедине, а Дэннер придет на десерт.
Эмма оттолкнула тарелку, не прикоснувшись к еде, сложила руки на груди и с безмолвным негодованием посмотрела на отца. Ему был знаком смысл этого взгляда: «Если ты не признаешь Дэннер, то я не признаю тебя».
Не желая портить вечер, Генри встал, достал еще одну тарелку и столовые приборы и поставил все это рядом с дочерью, где должна была сидеть ее гостья.
– Вино, папа. Дэннер пьет вино.
– Ну, разумеется. Она настоящий гурман.
Генри открыл шкаф, достал бокал и поставил на стол, радуясь хотя бы тому, что не нужно наполнять
