по крышке стола коготками и поднялась. На прощание она ещё раз потрепала за бантики девочку и, глянув искоса на мать её, вдруг подмигнула.
– Не переживай. На то мы, бабы, и созданы, – и решительно прошла к выходу.
Маша закрыла за ней дверь и так, как будто бы спряталась за нею.
8
Утро выдалось солнечное, тёплое.
Над лиственным парком шум грачей, ворон, галок.
Перед поссоветом и управлением предприятия толпа народа. Люди стоят и сидят по периметру парка под деревьями, образуя большой круг. Одеты по-походному, с «тормозками», – то есть с сумками, в которых обеды, термоса. И с вёдрами, как и полагается перед поездкой в подшефный колхоз на переборку картофеля в буртах. Каждый цех своей группой, поджидают автобусы. Слышны разговоры, смех.
На площадь от здания Управления комбината выходит генеральный директор предприятия Татарков Родион Александрович. Такое явление случается нечасто, и потому появление директора настораживает и вдохновляет одновременно.
Площадь притихла.
Тартарков высок, грузноват, в шляпе, в коричневом повседневном костюме, в сорочке и галстуке. Идёт не спеша.
За ним – Подгузин и Тишкин. На период сельхоз работ они ответственные за проведение этих работ, на производстве же: Подгузин – зам генерального директора по кадрам и быту, Тишкин – парторг предприятия.
Изредка вполоборота директор делает своим помощникам указания. Те по-птичьи кивают головами. Один – в короткополой шляпе, другой – в трикотажной шапочке с красным высоким «гребешком» на макушке.
Вот Татарков останавливается у одной из групп рабочих. Кто сидел – встаёт. Директор о чём-то спрашивает. Получает, как видно, нужный ответ, кивает одобрительно и идёт дальше.
Останавливается у другой группы. Спрашивает. Ему отвечают.
Шествие продолжается под любопытные взгляды.
Говорит Татарков по-хозяйски громко, и его голос доносится во все уголки площади.
Вот Татарков останавливается у небольшой группы, состоящей из одного мужчины средних лет, Холодцов – мастер цеха «муки», директор узнал его, – и трёх женщин: средних лет и двух молодых. Старшую директор тоже хорошо знал, давно работает на комбинате, на ДСЗ в цехе «Муки».
Родион Саныч, взявшись за борта расстёгнутого костюма, спрашивает, ни к кому не обращаясь:
– Вы, почему вчера не работали?
Рабочие молчат, как бы соображая: о чём идёт речь?..
– Не поняли, о чём я спрашиваю?
Молодые женщины и мужчина растерянно переминаются.
С перевернутого ведра поднимается женщина средних лет, она в пестром платке и в зелёной фуфайке, похожая на черепаху.
– Где не работали, Родион Саныч? – переспрашивает женщина с заметной елейностью в голосе. Видимо, в этом маленьком коллективе она за старшую, но не по приказу, а по возрасту и по сознанию:
