На ней он и выехал в управление комбината.
Но, к удивлению Хлопотушкина, директор не был раздражен. Даже как будто бы снисходительно добродушным, и за своевольный поступок Крючкова не высказал недовольство. Единственное, похожее на упрёк, прозвучало замечание:
– Ну что, Витёк, говоришь, таланты у себя взращиваешь? Похвально. Похвально, ничего не скажешь.
А дальше повёл разговор в деловом тоне.
– Как, Витя, если я тебя назначу директором Керамического завода, – потянешь?
– ?..
– Что, удивил? – усмехнулся генеральный.
– А… а куда же Быхана, директора керамики?
– Выгоню к чёртовой матери. Мне такой руководитель не нужен. Это благодаря его творческому руководству, мы дожили до весёлых дней. Вон как весело о нас пишут.
– Так тут, как я слышал, Плохин руку приложил…
– Плохин?.. Плохин кто? – исполнитель, а он – руководитель. Завод совсем завалил, да ещё это… – Тартарков потряс газетой. – Пусть убирается в своё Подмосковье, там устраивает грязелечение. Словом, Витя, готовься.
Хлопотушкин был в смятении. Он хорошо знал о делах на Керамике, в которую входили два цеха – Кирпичный и Керамический по производству облицовочной плитки. Самые трудоёмкие производства, где мало того, что всё построено на мышечной силе, так ещё и всякие ущемления, как финансовые (как, впрочем, и на всех производствах), так немало и моральных. На каждой планёрке язык Татаркова не забывал поддеть Быхана.
– Где кирпич, где плитка, я тебя спрашиваю?
– Воруют, Родион Саныч, – отвечал директор с партийной прямотой.
– А ты у меня там на кой?.. Организуй охрану.
– Давайте штатное расписание и фонды под неё – и хоть сегодня.
– Вы поглядите, какой он умный, а! Сам выкручивайся, сам сторожи. Начальников цехов и мастеров заставляй. Добровольные дружины создавай.
– Создавал.
– И что?
Быхан усмехнулся.
– Так почему-то не хотят они бесплатно сторожить.
– Вот вам и ответ, – резюмировал генеральный. И обращался к аудитории: – Вы что-нибудь понимаете? Нет, вы понимаете, что это за руководитель? Организовать у себя не может элементарных вещей. Не-ет, так дальше жить нельзя. Но я тебе научу. Помогу решить этот вопрос. Вот, при всех обещаю.
И, похоже, угроза теперь воплощается в дела. Видимо, последней каплей терпения Татаркова стала вот эта статья в газете «Знамя».
Виктор Михайлович призадумался. Это куда же он попадает?.. Прощай спокойная жизнь. Цех «Муки» ему будет сниться раем.
– Что, Витёк, призадумался? – спросил по-отечески генеральный. – Не печалься, всё будет у нас с тобой там нормально. Ты молодой ещё мужик, справишься, я в тебя верю. Вон, какой цех у тебя – всем на зависть. И тут людей подтянешь, воспитаешь из них передовиков и энтузиастов.
«Чтобы быть энтузиастом, руки не надо этим энтузиастам
