такая в рай не пойдёт хлопотать, из принципа. Характер не тот.
– Ладно, – сказал Угаров, подводя черту, – пусть приходит в себя. Так и быть даём тебе недельный отпуск.
И Чернов добавил:
– Поправится, всё опять направиться.
Клочеков поднялся с лавки.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Посмотрим…
– Не отчаивайся Генаха, – с сочувствием сказал Казак. – Пройдёт. Ехай домой, а мы тут за твоё здоровье примем, полегчает. Поехали.
Им было по пути, в одну сторону. Но по разным делам.
Волковичев, Угаров и Чернов смотрели вслед Клочекову с сочувствием, как больному, неожиданно выбывшему из их рядов товарищу. И хорошо, что вместе с ним поехал сопровождающий.
11
Через месяц после поездки в Москву работников ДСЗ, в Управление комбината пришло письмо из столичного медвытрезвителя.
Письма приносила с почты сотрудница Особого отдела Семирожкина Тамара. На сей раз, писем было немного. Так, административная рутина, которую, пробегая по адресатам, раскладывал Подгузин на столе: что для своего отдела, для других отделов и подразделений, а что на стол гендиректора. Но одно всё же привлекло внимание. Из Новогиреевского отделения милиции города Москвы.
Андрей Андронович удивленно хмыкнул:
– Это что за раздобай там зафотографировался?
Он достал перочинный ножичек из стола, быстро вскрыл конверт и извлёк из него лист, на котором было вынесено в заголовок название учреждение с пометками времени составления документа. Внизу текста штемпель и печать с неразборчивой подписью, которая дублировалась в расшифровке: подполковник Митрюшкин С. У. «Какой-то сучонок!» – пронеслась в голове ирония на инициалы подписанта.
Подгузин с интересом стал вчитываться в текст, и с первых же строк его круглое лицо начало удлиняться, а брови подниматься.
– Вот это номерок! – воскликнул он.
И, испытывая сладостное чувство восторга перед предстоящим событием, отложил письмо в сторонку. Стал спешно просматривать остальные письма, в основном их адресаты. Отсортировав по отделам и по службам, он взял несколько конвертов, в том числе и письмо из медвытрезвителя, и поспешил в кабинет генерального директора.
Татарков заканчивал производственное совещание со строителями и главным инженером. Вопрос стоял о заводе «Извести». Приехали специалисты из Главка.
На совещание были вызваны также директор «Керамики» Хлопотушкин и главный энергетик того же завода Вадима Григорина.
Поначалу ни Хлопотушкин, ни Григорин не могли понять, для чего они понадобились на этом совещании. Оба были заняты производством.
Хлопотушкин директором отработал уже полтора года, вник или почти полностью вник в неродственное ему производство, изучал и пользовался советами работников завода, руководителей цехов, бригад и рабочих. И как советовал
