пробили.
– Ты вот что… – вспомнил Николай Митрофанович, – пойдёшь домой, зайди к Крючкову, тебе по пути. Предупреди жену или детей, а лучше вот, записку передай, – он взял лежащий на столе лист бумаги и размашистым, на зависть всем работникам цеха, ровным каллиграфическим подчерком стал писать распоряжение. – Пусть в цех завтра выходит. А вместо него пошли кого-нибудь из своих архаровцев.
Расписался и подал лист механику.
– Ну, кого ж я пошлю? Сварщик и два слесаря остались. И так с ремонтами не успеваем. У электриков тоже один Волковичев остался да Плюшевый. Эти колхозы уже все кишки вытянули. Цех на ладан дышит. С ранней весны до поздней осени…
– Ты мне-то, зачем это выговариваешь?
– Да наболело. Какая-то порочная система сложилась. Тут малый вместо восьми часов вечера, пришёл домой аж в пол-одиннадцатого ночи. От самого Дурнево всем классом пешком шли. Со школы детей гоняют в колхозы, а транспортом не обеспечивают. По холодку, по дождичку, да с ветерком – самая подходящая трудотерапия.
– А что гараж?
– Да говорят, высылали автобус. Сломался, назад на буксире притащили. В гараже слесаря тоже где?.. Некому ремонтировать.
– Так другой бы выслали.
– Кому это надо? Забыли.
– Да-а… – покачал головой Дончак. Но дальше обсуждать эту тему было утомительно, и он согласился: – Ладно, возьмём из второго цеха Константинову. Да и наверно Филю пристегну. Пусть, пока у него дневная смена, потрудится во благо сельскому хозяйству. Если что, я подменю мастера.
Дончак потянулся к телефону и, набрав номер, спросил:
– Нина, Филя у вас?.. Передай ему трубку. – Поджидая ответ мастера, переложил трубку в другую руку. – Так, Вениамин Михайлович, завтра и до конца этой недели поедешь в колхоз к Кульманову. Заменишь Холодцова, и будешь там за бригадира цеховой бригады. Передай Константиновой, чтобы и она тоже туда поезжала. Что с собой брать, мне вас учить не надо. Всё.
Положил трубку. И призадумался.
Ананьин, словно угадывая его мысли, проговорил:
– Кажется, попал наш Крючков на притюжальник Родиону Санычу. Припомнит он ему фельетончик. Будет наш Геннадий сам ходить с «шоколадным загаром».
– Да, директор такое не упустит. Он не любит, когда его критикуют. Не любит. Словом, завтра комиссия, будем разбираться.
– Как он в вытрезвитель попал? За что?
– А ты что думаешь, у нас ни за что нельзя? – усмехнулся Дончак. – Ещё как можно. Кстати, элеваторный узел закончили в первом цехе?
– Да. Но всё на соплях. Серьги надо, цепи. Оборудование старше нас вдвое, уж и запчасти к нему не выпускают.
– На Пятовской обещали от своих старых шаровых мельниц кое-что подогнать.
– Там модернизируют, а мы всё на старье крутимся.
– Ладно, не ворчи, иди в цех. И готовься к комиссии.
– Хорошо.
– Да, и помоги со своими хлопцами кульки затаривать.
