диска приблизился к последней грани. Ещё немного и две непримиримые стихии столкнутся. И тогда грянет такая вселенская катастрофа, что и помыслить страшно!
Однако когда край диска коснулся воды, ничего не произошло. Зато, на её зеркало легла красная, голливудская дорожка невиданной красоты. Торжественная и яркая, развёрнутая невесть для кого. Она начиналась от горизонта и заканчивалась у самого борта «Олимпии». Она манила. Она приглашала пройтись по ней. Куда? Наверное, туда, где обитают, в своих волшебных мирах, мечты.
Ярилов зачарованно смотрел, как раскалённый диск дневного светила погружается в хрустальную толщу океана. И вот на поверхности осталась только его макушка. Ещё немного и, мигнув на прощанье красным огоньком, исчезла и она. Вместе с ней, вдруг, пропала, словно растворилась в воде, и торжественная дорожка.
Нику стало немного грустно от того, что волшебство закончилось. Онглубоко вздохнул. Свежий, морской ветерок приятно холодил грудь. Портовые шумы утихли. Пристань, после знойного дня, отходила к покою. Незаметно и властно воцарилась тишина. Лишь изредка, её бесцеремонно нарушали резкие крики чаек.
Ярилов глянул на часы: приближалось время вечернего чаепития. Идею предложил Смит. Она Ярилову понравилась. Можно не спеша обсудить насущные проблемы, или, просто, поболтать о всякой всячине. Интересно и приятно. Угощались по очереди. Сегодня была очередь Смита.
Космонавт уже собрался было отправиться в гости к атлантологу, как услышал неожиданный оклик. Это был детский голос. Он обращался, на ломаном английском, неизвестно к кому:
– Эй, мистер!
Ярилов обернулся. На краю причала, у самой воды, напротив «Олимпии» стояли, стояли два мальчугана. Один сосем маленький, лет восьми, а другой выглядел постарше. Навскидку, ему можно было дать лет двенадцать. Он на целую голову был выше своего спутника. Мальчуганы, задрав голову, глядели в его сторону.
Ярилов, присмотревшись к бесприютным малолеткам, подумал: «Так, наверное, должны были выглядеть настоящие гавроши, некогда воспетые Виктором Гюго». Особенно сильное впечатление произвела на космонавта их безразмерная одежда и босые ноги.
Ярилов спросил:
– Кого зовёте?
Мальчик постарше, бойко ответил:
– Вас, мистер!
Космонавт остановился.
– Слушаю вас.
Мальчуган поприветствовал космонавта:
– Добрый вечер, мистер!
Ярилов, тронутый вежливостью мальца, ответил:
– Добрый вечер, джентльмены!
Повисла небольшая пауза. Бойкий, поначалу, мальчуган немного замялся. Он, видно, хотел сказать что-то ещё, но стеснялся. Ему на помощь пришёл его младший собрат. Смотрел он, исподлобья, не мигая. Мальчуган, неожиданно, сделал Ярилову комплимент:
– Вы, мистер, хороший человек!
Его слова удивили Ярилова.
– Вот как! А почему ты так считаешь?
Мальчуган продолжал смотреть на космонавта, в упор.
– Вы,
