милицейским учетам все что надо я пробью, – сказал майор, уяснив для себя суть вопроса. – Тут можешь даже не сомневаться.
– Когда-то, может быть, удостоверением своим милицейским придется посветить, – подсказал частный детектив Пахарь.
– Уж это как водится.
– Значит, беремся девушке помочь?
– Давай попробуем, – сказал майор и снова посмотрел на часы.
– Сейчас мы тебя отпустим, – пообещал догадливый Станислав Сергеевич. – Мне важно было твое «да» услышать.
Он заметно приободрился и для Люси это был добрый знак.
– Значит, так, – сказал Станислав Сергеевич. – Начинаем с вами работать!
Люся с готовностью кивнула и посмотрела на деньги. Пахарь, перехватив ее взгляд, невесело усмехнулся и покачал головой.
– Теперь об оплате. Все будет не так… э-э… безалаберно… извините… как вам представляется: вы принесли пачку денег, отдали нам, и мы все тратим по своему разумению. Нет! Все иначе! Мы составляет смету и говорим вам, что собираемся предпринять – шаг за шагом! – для чего он нужен, и сколько каждый этот шаг будет стоить. И только если вы согласны с каждым пунктом – вы деньги платите. Если нет, этот пункт мы из сметы вычеркиваем. И сейчас нам ваших денег не надо. Забирайте. Оставьте нам триста долларов задатка, как свидетельство того, что мы с вами начали работать. Сейчас я вас провожу, а мы тут с братом посидим, обсудим кое-какие детали предстоящего расследования…
Майор протестующе вскинулся, но Станислав Сергеевич его осадил:
– Ничего! Четверть часа ты еще сможешь у меня побыть!
– У меня подследственный!
– Он же уже закрыт. Не бегает где-то. Что ты сейчас придешь, что через час – вот он перед тобой, родимый.
После чего он снова обратился к Люсе.
– Но прежде я кое-что хотел бы уточнить. Вы говорили, что, по вашему убеждению, с родителями вашими что-то случилось.
– Да.
– Откуда такое убеждение?
– Кривуля говорит.
– Кто, простите, говорит? – приподнял бровь Люсин собеседник.
– Я у бабушки сейчас живу… Она не родня мне, а просто – бабушка… Ее зовут Кривулей, это потому что у нее один глаз. И она предсказательница. Она много чего умеет, к ней люди издалека приезжают. И судьбу предсказывает, и сглаз снимает.
– И про родителей – это она вам сказала.
– Да.
Братья Пахарь переглянулись. Кажется, они были несколько озадачены таким поворотом в разговоре.
– И что же она вам сказала? – осведомился Станислав Сергеевич с той мягкостью в голосе, которая обычно используется при общении с людьми малоразумными: с детьми и душевнобольными.
– Беда! – коротко ответила Люся.
Братья ждали продолжения. Продолжения не было.
– Я не совсем понял, – признался Станислав
