избранится, себя в той день проклятию подвергает, понеже мать свою ругает и горько ее оскорбляет. С тем человеком не подобает нам ясти и пити, аще не отстанет от онаго матерного слова.
На скамейке, во дворе девятиэтажного дома сидел человек. Он находился здесь уже часа три, но время для него не играло никакой роли. Времени у него было много. На вид ему было лет около двадцати восьми, и внешне он ничем особым от окружающих не отличался: темная куртка с выправленным на нее капюшоном бежевой легкой кофты, синие джинсы, кроссовки и бейсболка.
– Ах ты пьянь старая, – услышал молодой человек за своей спиной у соседнего подъезда. – Когда же ты нажрешься уже наконец.
Муж старушки, что причитала у двери подъезда, попытался что-то ей объяснить, но ничего не получалось, кроме смазанных и запутанных звуков. Он был мертвецки пьян и еле-еле держался на ногах. Руки его постоянно разлетались в стороны, голова болталась, как у игрушечного болванчика.
– Зде-е-есь стой, сво-о-о-лочь ты, – словно вытягивая заунывную песню, голосила старая женщина. – Стой, тебе говорят. Я дверь открою.
Зазвенели ключи, но дверь не успела открыться, так как практически сразу раздался глухой звук. Звук, который может издать только человеческое тело, рухнувшее на твердый асфальт.
– Боже ж ты мой, – снова завыла старушка. – Погань ты пья-на-я. Да что же ты де-ла-ешь! Вставай! Вставай, кому говорят, мешок с дерьмом.
– Мешок с дерьмом, – послышался слева язвительный смешок.
Молодой человек повернул голову на звук. С ним уже практически поравнялись две девочки-подростка, принадлежащие к тому типу девушек, которые думают, что они уже достаточно познали жизнь, которая заключается только в богатых мужчинах, дорогих автомобилях, деньгах и развлечениях. Они думают, что познали жизнь, потому что сами ограничили свой круг общения более или менее обеспеченными мужчинами, автомобилями среднего класса, какими-то наличными, что дают им эти мужчины и тем, что эти девушки могут себе позволить купить на деньги этих мужчин. В этом их мир, это их вселенная. Одеты девушки были соответственно их образу жизни.
– Мешок с дерьмом, – снова похихикали они, повторяя слова старушки, когда уже достаточно удалились от подъезда, где лежал пьяный старик.
Навстречу девушкам из-за поворота от противоположного конца дома вышла довольно полная женщина средних лет. Вся строгость ее вида явно говорила о том, что муж ее бросил, а точнее сбежал, не выдержав давления с ее стороны. Работа маляра в строительной бригаде ей явно не нравилась, но, проработав там двадцать лет, деваться ей было некуда, тем более до пенсии оставалось всего – ничего.
– Шлюхи малолетние, – произнесла она чуть слышно, поравнявшись с молодым человеком, когда девушки прошли мимо нее и уже были на достаточном расстоянии.
Ненависть и все ее производные довольно легко читаются в человеческих душах.
Из подъезда, находящегося перед местом, где сидел молодой человек, вышел бодрый старичок. Он энергично
