дети не выдерживают давления. Нужно обладать особым характером, чтобы справляться с этим. У Меган именно такой характер». У Меган было полно возможностей практиковать свои навыки общения в магазине, но здесь она также обрела и другой, не менее ценный опыт. Однажды днем Меган увидела Ясмин Блит, звезду «Спасателей Малибу», своего кумира. Закончив с мусорной корзиной, она подошла к актрисе и выпалила: «Мне нравится ваша роль в рекламе Soft&Dri». Блит улыбнулась, спросила у Меган ее имя и пожала ей руку. Позже Меган вспоминала: «Теперь я точно так же веду себя со своими фанатами».
Работа в магазине йогуртов в Беверли-Хиллз сильно отличалась от работы в Hippie Kitchen на углу Шестой и Глейдис, которая, как и поездка с матерью в Мексику и Ямайку, расширяла границы ее сознания. Как она позже заметила в книге «Переломный момент»: «Да, в первую очередь надо проверить, что ты в безопасности, как только это условие выполнено, очень важно помнить, что в нас нуждаются и что то, что вы дали, помогли, сделали, – благородный поступок».
Практическим применением ее духовного путешествия стала ее встреча с теологом-католиком Томом Мертоном, которая подчеркнула ее любознательность и эмоциональную зрелость. В мире разных рас, усредненности Меган искала себя. «Наравне с борьбой внутри себя, Меган боролась и с Мертоном во время уроков теологии», – рассказывает ее бывший учитель Мария Поллия.
Бесспорно, Мертон – самый влиятельный автор-католик из Америки двадцатого века, его автобиография The Seven Storey Mountain продалась тиражом больше миллиона копий. Он прожил бурную и интересную жизнь, он стал отцом, еще учась в колледже в Кембридже, Великобритании, вскоре вступил в Молодежную коммунистическую лигу, и только после этого в 1939 году примкнул к католической церкви. В то время ему было около двадцати пяти лет. В 1941 году он вступил в Аббатство Богоматери Гефсиманской в Кентукки, где заработал репутацию монаха в духовном поиске, а не поселенца, человека, не признающего абсолютную правду, а видящего неоднозначность вещей, противоречие и двойственность существования.
Для среднестатистического шестнадцатилетнего американца, выращенного на коротких предложениях и вопросах с вариантами ответов, Мертон был очень сложным и изнуряющим персонажем. Возможно, из-за своей расовой двойственности Меган увлеклась и вдохновилась работами американского теолога. «Ей нужны были знания. У нее была глубокая потребность общаться с людьми», – вспоминает мисс Поллия. Существовала и практическая сторона ее сомнений. Когда она училась в седьмом классе, ее попросили заполнить опрос на уроке английского языка, один из вопросов в котором касался расовой принадлежности. Ответа «смешанная раса» не было. В таких ситуациях она еще больше понимала труды Мертона.
Меган отложила ручку и оставила ответ незаполненным, не желая обидеть ни одного из своих родителей. «Я не поставила галочку, оставила это поле пустым – под вопросом абсолютно неопределенным, – именно так я себя ощущаю». Когда она позже обсуждала этот момент с отцом,
